Бог не проходит мимо

Сысоева Юлия

Архиепископ Ставропольский Серафим был в летах почтенных. Выглядел намного моложе своего возраста - высокий, статный, с окладистой пышной бородой, зачесанными назад вьющимися волосами, сильно убеленными сединой. В отличие от владыки Иоасафа, он, напротив, был нетороплив, степенен и важен. Своей кафедрой он управлял вот уже второй десяток лет, славился бескомпромиссностью и принципиальностью.

Тогда, почти десять лет назад, на станичном престольном празднике у отца Леонтия он увидел прекрасного, благоговейного и богобоязненного юношу. В то безбожное время трудно было найти столь глубокую веру, особенно у представителя молодого поколения. Владыка остро нуждался в порядочных иподьяконах: брать себе абы кого, кто будет прислуживать ради будущей духовной карьеры и архиерейского

богатого стола, он не хотел. Юноша оказался круглым сиротой. Отец Леонтий не хотел отдавать своего воспитанника, но владыка Серафим настоял, и юношу отпустили к нему в иподьяконы. Он полюбил Андрея как родного сына. Так Андрей Подольский, сын швеи и матери-одиночки, оказался в Ставрополе в архиерейском доме и жил там, пока не поступил с протекцией владыки в Московскую духовную семинарию.

Владыка Серафим поднялся, прошелся по кабинету и остановился у огромного окна, залитого ярким февральским солнцем. На дворе стояли последние крепкие морозы, снег весело и игриво искрился под лучами солнечного света.

– Чудесная погода, - произнес архиерей, - люблю вот такой мороз. Сейчас бы тройку лошадей, да с бубенчиками, да по зимнему лесу... Представляешь, столетние ели в белых шапках, хруст снега под полозьями, у коней пар из ноздрей, охотничий домик, а там самовар и горячие пироги. Эх, мечты. А у нас в Ставрополе уже вовсю весна начинается, скоро посевная, снег только в горах. Домбай, Приэльбрусье, лыжников - море. Не соскучился но родной-то стороне?

Владыка Серафим закончил свой монолог и, повернувшись спиной к окну, устремил взор на поникшего Андрея.

– Соскучился, - вяло произнес Андрей.

– Что-то не вижу задора в твоих очах. Как дела с женитьбой? Ты уже определился с невестой? Алена ее зовут, если не ошибаюсь?
– архиерей сел на скрипнувший диван и, вольготно закинув ногу на ногу и поправив складки добротной рясы из тонкой английской шерсти, внимательно посмотрел на Андрея.

– Простите, владыка, не определился, - буквально выдавил из себя Андрей.

– Что так?
– повел бровями владыка Серафим, и взгляд его стал отечески строг.

– Моя невеста просила подождать с ответом до мая, она сейчас в отъезде, - поспешил произнести Андрей в надежде, что владыка Серафим все же даст отсрочку.

Архиерей недовольно наморщился и побарабанил кончиками пальцев по подлокотнику дивана. Пауза длилась несказанно долго.

– Просила подождать, говоришь? Несерьезно все это. Если она сейчас так крутит, что будет потом? А что за отъезд у нее?

– В Англию... на языковую практику, - запинаясь, ответил Андрей.

– Ах, в Англию! Будущая матушка поехала изучать заморские языки, - уже с явным сарказмом произнес владыка, еще раз побарабанив пальцами.

– Нет, Андрюша, чует мое сердце, поверь моему стариковскому опыту, несерьезно все это, ничего у тебя с ней не получится. Ты представь, приедет она в мае и скажет: давай, мол, еще подождем, мне поучиться надо, подумать или еще что, а потом возьмет да и выскочит замуж за другого или так и будет тебя за нос водить. Знаешь, сколько я таких примеров за свою жизнь видывал?

– Но она обещала!
– с явным отчаянием выкрикнул Андрей.

– Подожди, не перебивай, дай договорить.

– Простите, владыко, - подавленно прошептал Андрей.

– Был у меня в соборе один алтарник, закончил семинарию, хотел жениться, рукополагаться, но невеста его все не соглашалась - то одна у нее причина, то другая, то третья, и вроде не отказывает ему, но и согласия не дает. Наконец он ее уломал, в буквальном смысле уломал. Поженились, я его рукоположил, а потом после положенной практики в соборе хотел на приход в село отправить. Приход, конечно, небольшой, село в предгорье, но красивое. Ну не могу же я молодому и только что рукоположенному священнику сразу большой приход в городе дать, у меня другие батюшки обидятся, которые служат по десять, пятнадцать лет. Батюшка готов был поехать, а вот матушка как узнала - ни в какую. Мол, не поеду из города никуда: там ни туалета городского, ни ванной, вода в колодце, - и ставит мужу условие: либо пусть твой архиерей тебя

в городе оставляет, либо сам езжай, один. Вот какая оказалась, готова мужа бросить ради теплого сортира, прости за выражение. Пришел ко мне этот священник, чуть не в слезах, умоляет в городе оставить из-за жены. Но я на поводу у бабы никогда не пойду и ему не посоветовал на поводу идти. Матушка должна быть смиренной и готовой за мужем хоть в огонь, хоть в воду, хоть на Северный полюс. Батюшка на приход уехал один, а она осталась. Через какое-то время загуляла в городе и замуж за торгаша вышла, вернее, это и замужеством не назовешь. Батюшка как узнал - запил с горя. Сожитель ее по Турциям повозил да и бросил, она к батюшке: мол, прости, прими, а принять он ее уже не может по канонам. И пришлось мне его в монастырь переводить, чтоб пить перестал. Вот какие исковерканные судьбы, а ты говоришь: не такая, обещала... "Гебе, конечно, решать, но моего архиерейского благословения не будет, как хочешь. Ты мне в июле нужен уже в Ставрополе как священник. Инспектор семинарии - это не шутки. В августе уже первый набор пройдет, в сентябре занятия начнутся.

– Но я люблю ее, я не могу без нее, - едва не плача, произнес Андрей.

– Это нелюбовь, Андрюша, это влюбленность, страсть, поверь мне, я много чего повидал. Влюбленность, она как ветер - пролетает и следа не остается. Правда, если сильный ветер, то останутся поломанные ветки, а то и поваленные деревья. Зачем тебе эти буреломы в душе? Тебе у престола Божьего служить, а ты страсти разгребать собрался. Остановись, пока не поздно, видишь, не дает Господь тебе ее, значит, не твое. А твое, может быть, совсем рядом, а ты не видишь, как слепой из-за своей влюбленности.

– А если это любовь, а не влюбленность, - слезы навернулись у него на глаза.

– Нет, Андрей, не любовь это, и она тебя не любит. Как сказал апостол: любовь долготерпит, милосердствует, не ищет своего. А вы каждый свое ищете.

– Тогда благословите монашество, - выпалил Андрей, моментально покраснев.

Владыка даже усмехнулся и покачал головой.

– Я думал, ты взрослый, возмужал, а ты как мальчишка. Да разве можно монашество из-за несчастной любви принимать! Это только в плохих романах бывает. Невеста бросила - и побежал в монастырь с горя. Запомни, Андрюша, самые плохие монахи получаются из тех, кто из-за неудачной любви в монастырь идет. А монашество - это не твоя стезя. Я тебя десять лет знаю и наблюдаю, и поверь мне, грешному: если бы это было твое, я тебе уже давно сказал бы об этом. Нам, архиереям, с монахами, конечно, всегда проще: ни семьей, ни детьми не обременены, могут себя полностью отдать Церкви, - так что я в данном случае даже корысть имею. Сказал бы тебе: Андрей, готовься к постригу - и никаких проблем не имел бы. А я нянчусь с тобой, как с малым дитем, потому что вижу, как архиерей, а не как человек, что твоя стезя брачная. Тебе жениться надо, а монашество, если и принимать, так в старости, когда страсти потухнут, это лично тебя касается.

Владыка Серафим вновь встал и подошел к окну. Андрей в этот момент незаметно смахнул навернувшуюся слезу. Пожалуй, он плакал три раза в жизни: когда увозили маленькую Нинку, сестренку дружка Мишки, когда умерла мама и вот сейчас. Нет, еще в тот день, когда Алена скрылась в метели и он ее больше не видел. Он боялся показать свои слезы при владыке, хотя тот давно их заметил, поэтому и отошел к окну, из деликатности, дабы не смущать Андрея.

Пауза затянулась. Епископ что-то внимательно рассматривал за окном или делал вид, что рассматривает, затем резко повернулся к Андрею, упершись руками в подоконник.

– У тебя есть еще кто-нибудь на примете?
– внезапно спросил владыка.

– В смысле?

– Ну, девушка знакомая есть, которая тебе нравится?

Андрей помолчал, словно раздумывая. Конечно, ему нравилась Вероника, но рассматривать ее как невесту, а тем более как будущую жену ему и в г олову не приходило.

– Есть одна знакомая из регентской школы, но...
– Андрей запнулся.

– Что но, у нее есть жених?

– Н-нет.

– Как ее зовут, кто она такая?

– Вероника, хорошая девушка, обычная.