Бог Войны
Шрифт:
Сохраняя зрительный контакт с дьяволом, я позволяю победной улыбке приподнять мои губы, когда одним махом выпиваю напиток.
Мартини.
Его глаза горят жарче, чем ликер, омывающий мое горло.
— Раз уж ты настаиваешь, — я позволяю стакану упасть на пол, разбившись вдребезги.
Ему это не нравится. Ни капельки не нравится. И на какую-то долю секунды я задумываюсь, стоит ли злить его, чтобы увидеть ледяной холод в его глазах. Обещание чего-то зловещего и ужасающего.
Я вскрикиваю, когда мир
Илай несет меня на руках, как невесту, и выходит за дверь, не обращая ни малейшего внимания на то, что все внимание приковано к нам.
— Опусти меня, — шиплю я.
— Закрой свой чертов рот, Ава.
Злость в его тоне заставляет меня замолчать.
Я определенно, абсолютно и без тени сомнения ударилась головой за то время, пока была замужем за этим человеком.
Иначе я бы не была так страшно взволнована обещанием опасности в его глазах.
Глава 8
Илай
— Отпусти меня, черт возьми!
Я не могу убить свою жену.
Но и запереть ее тоже не могу.
Эти мысли, как песнопение, бьются в моей голове. Как бы я ни гордился тем, что, столкнувшись с давлением, становлюсь ледышкой, одна женщина способна проделать дыру в моем хладнокровном выражении, опустошить мою черную душу и устроить гребаный бунт.
— Илай! — шепчет она, а затем улыбается камерам, мелькающим вспышками в нашем направлении.
Ее изящные руки обвивают мою шею, и, хотя она дарит миру свою ослепительную улыбку, она дергает за волосы на моем затылке, ногти впиваются в кожу с намерением причинить боль.
Я скрежещу зубами, а она ухмыляется.
— О, прости. Больно, сладкий?
— Не больше, чем то, как ты заплатишь за этот трюк, дорогая.
Ее глаза вспыхивают ярким, пьянящим и абсолютно хищным синим цветом. Мой любимый цвет, пока что.
— Опусти меня. Ты меня смущаешь.
— Не больше, чем твои попытки самой смутить себя, миссис Кинг.
Я подумываю о том, чтобы бросить ее на пассажирское сиденье, как мешок с картошкой, но лучше передумать и положить ее на место заботливо, как джентльмен, которым я не являюсь.
Но опять же, замешательство в ее глазах от моих неоднозначных поступков того стоит.
Поэтому я скольжу на водительское сиденье и наклоняюсь. Ава отталкивается от кожаного сиденья, скрип заполняет машину и заглушает внешний мир.
— Что ты делаешь? — шепчет она, ее грудь вздымается и опускается в быстрой последовательности, ее полные сиськи задевают мою рубашку с дразнящей силой, как в софткор7
Мой член обращает внимание на ее миниатюрный размер и на то, как легко было бы завоевать ее.
Овладеть ею.
Раз и навсегда.
Но мой мозг понимает, что это будет ничем не лучше, чем вернуть ее в то состояние, в котором она находилась до «несчастного случая».
Если уж на то пошло, меня здесь быть не должно, но она должна была нажать на мои чертовы кнопки. Она не может иначе.
— Что, по-твоему, я делаю, миссис Кинг?
Мое лицо так близко к ее лицу, что я чувствую ее неглубокое дыхание у своего рта и наблюдаю за легкой дрожью ее подбородка и изгибом губ.
Я даже улавливаю небольшой шрам у линии роста ее волос и искорки лесной зелени в ее широко раскрытых глазах.
Она кладет обе свои маленькие ручки мне на грудь, и я подавляю проклятый рык.
Черт побери.
Эта женщина находится рядом со мной, и я испытываю искушение разрушить каждую унцию контроля, которая течет в моих венах.
— Не трогай меня, — ее низкий, но твердый голос наполняет машину.
— Это угроза?
— Предупреждение.
— И все же именно ты касаешься меня руками. Не можешь устоять передо мной, да?
— Как хочешь, придурок, — ее слова звучат как шепот, когда она отталкивает меня.
Или пытается, во всяком случае.
Если я решил, что это — место, где я буду существовать до конца своих дней, то именно здесь я и буду, и она ничего не сможет сделать, чтобы изменить это решение.
Та нехарактерно безрассудная часть меня, которую нужно сжечь на костре, находит эту идею заманчивой.
Опасной.
Я затягиваю ремень безопасности на ее груди, борясь с желанием поглазеть на то, как платье обнимает ее грудь и изгибы.
Гребаное платье, в котором она щеголяла перед толпой ублюдков, которым не пристало видеть ее в таком виде.
Интересно, достаточно ли Хендерсон сверхчеловек, чтобы взорвать весь клуб и всех, кто в нем находится, а потом каким-то образом свалить все на инопланетян?
Я защелкиваю ремень безопасности и опускаюсь на свое место, в горле ощущается привкус чего-то кислого.
Ава облегченно вздыхает, но, когда я отъезжаю от клуба, она скрещивает руки и ноги.
— Почему ты преследовал меня?
— Ты врезалась на моей машине в ворота и чуть не разбила ее, потратила целое состояние на людей, которых даже не знаешь, и пыталась воссоздать свои несчастные дни алкоголички. Мне продолжать?
— Я же говорила тебе, что у меня высокие требования. Ты сказал, что тебе это нравится.
— Есть разница между тем, чтобы быть требовательной, и тем, чтобы быть испорченным отродьем, которое постоянно позорится.
Периферийном зрением я вижу, как ее глаза вспыхивают, как раскаленная лава.