Богдан Хмельницкий
Шрифт:
умного козака Микиту Галагана, научил чтб ему делать и говорить, и послал
прокрадываться к польскому лагерю так, чтоб его заметили 9). Предвидя, что
задуманный план удастся, козацкий предводи-
*) Истор. о през. бр.—Летоп. Велич., I, 66.
2)
Annal. Polon. Clim., I, 36.
3)
Retat. о bitwie р. Korsun.—Рукоп. И. П. Б. разнояз. F. Л'» 5.
4)
Истор. о през. бр.
5)
Летоп. Велич., I, 67.
6)
Jemiolowski, 3.
7)
Рук.
8)
Wojna dom. И. I, 8.
Истор. о през. бр.
169
тель тогда же послал Козаков Корсунского полка, под начальством Кривоноса, с
татарами, чрез близлежавшую гору, и приказал, чтоб они зашли в березовый лес,
находившийся неподалеку от селения Гроховцы, в неровном месте. Это урочище
называли поселяне Крутою-Балкою J). Хмельницкий приказал нарубить в лесу деревьев
на пути полякам и перекопать дорогу глубоким рвом вдоль узкой долины, засесть в
чащах и поставить орудия 2).
Микита стал пробираться мимо польских окопов; его поймали и привели к
предводителю 3); после пытки огнем, обыкновенного тогда обряда, козак начал так
говорить на вопросы о числе своего войска:
«Нашим счета я не знаю, да и знать трудно, потому что с каждым часом их
становится более, а татар с Тугай-беем тысяч пятьдесят, да еще хан стоит неподалеку с
ордою и скоро будет здесь» 4).
Когда услышали паны эту весть,—говорит русский летописец,—то такой страх
напал на них, что и сами они приуныли, и руки у них опустились, и весь разум от них
отступил 5). Распространился слух, что козаки отводят воду из-под Стеблова за милю от
Корсуна 6).
Совет панов был до крайности несогласен. Многие держались той мысли, что
следует бежать как можно скорее. Сам Потоцкий, столь гордый, столь самонадеянный,
теперь был в пугливом расположении духа 7).
«С малым числом нашего войска,—говорил он,—нельзя думать о продолжительной
битве. Если придут свежия татарские силы и обложат нас, то где мы возьмем пищу? Да
еслиб мы и успели победить Хмельницкого, то что из этого? Гнездо мятежа плодовито
в Украине. Еслиб мы были сторукие гиганты, то и тогда бы не совладели с Русью, этою
гидрою, у которой, вместо одной срубленной головы, выростут десять. Полезнее будет
для Речи-Посполитой, если мы сохраним войско до того времени, когда можно будет
успеть; а если мы погубим войско наше, то великая беда станется для Речи-
Посполитой».
Калиновский не изменял своей обыкновенной отваге, тем более, что мог
противоречить Потоцкому.
«Правда,—говорил
приказано сжечь местечко Корсун без нужды; теперь самое лучшее, на что можем
решиться—выйти в открытое поле, броситься всеми силами на неприятеля и одним
ударом сломить его. Но важнее всего не медлить на советах, пока не отняли у лошадей
иастбшц, а иначе, без конницы, заберут нас как птицъ».
Потоцкий говорил:
«Войско наше пало духом, да еще, к тому, изнемогает от недавняго
9 Летоп. Самов., 10. — Истор. о през. бр.—Annal. Роиоп. СИш., I, 37.—Памяти,
киевск. коми., I, 3, 75.—Сборн. укр. песен Максим.—Народи, дума, 70.
2)
Rei. Maszk. Zbior. pam. о dawn. Polsce, V, 66.
3)
Истор. о през. бр.
4)
Ibid.
5)
Ibid.
6)
Рук. И. П. Б. Hist. Pol. F., 33.
’) Relat. о bitwie p. Korsun. (Рукоп.).
170
сражения; чем жарче будет оно биться, тем более ослабеет, а сила неприятельская
увеличивается; от этого я нахожу лучше всего отступить укрепленным
четвероугольником: таким образом мы спасем войско и сохраним его для отечества».
' Калиновский продолжал представлять свои доказательства и заметил, что его не
хотят слушать из личности.
Потоцкий вспыхнул.
«Что это такое?—закричал он.—Я здесь главный. Когда пробощ.в приходе, викарий
не имеет тогда властп. Дело польного гетмана исполнять, а пе судить. Теперь сражения
нельзя начинать; сегодня понедельник, феральный день; никогда не бывает он счастлив
в войне».
Потом он обратился к командирам:
«А вы, господа, разве забыли, что я ваш начальник? Ваше дело служить и
исполнять то, что сказано. Когда услышите голос военной трубы, следует становиться в
ряды, а здесь не ваше дело разглагольствовать» *).
Коронный гетман приказал немедленно собираться в поход и поручил устройство
отступления Николаю Вегановскому. Табор на другой день до света двинулся в путь:
возы с запасами и панские рыдваны, нагруженные туго всяким добром, потянулись
двойным четвероугольником в восемь рядов: в средине была артиллерия и лошади; но
сторонам четвероугольникапехота; на левой стороне вел войско Калиновский, на
правой—Потоцкий 2). Потоцкий, говорит современник, сидел в своей карете пьян, а
Калиновский был до того близорук, что на выстрел из лука не мог рассмотреть
человека 3). Предположили идти на Богуслав проселочным путем для того, чтоб