Богдан Хмельницкий
Шрифт:
внушению Хмельницкого, московский государь послал к молдавскому господарю
Стефану и валахскому Матфею свои граматы, приглашавшие их содействовать
Хмельницкому и царю во имя единой веры. В грамате к Стефану говорилось: «когда
польский король Ян Казимир будет просить у тебя помощи на подданных наших
гетмана Богдана Хмельницкого и все войско запорожское, желая истребить истинные
христианские церкви и искоренить православную веру, ты, памятуя единую с нами
православную
истребить нашу христианскую греческую веру и желают упадка наших церквей, но о
замыслах их давай знать нашему величеству, также бояр и воевод наших и Богдана
Хмельницкого гетмана войска запорожского о том уведомляй, а мы, великий государь,
обещаем тебе всегда нашу государскую милость». Но Стефан не был уверен, что
Московское Государство в борьбе с Польшею одержит верх, и потому отослал эту
грамату польскому королю в знак своей верности и признательности. Ян Казимир
извещал об этом седмиградского князя и заметил, что большая опасность грозит всем и
Турецкой империи в том числе, потому что русские соединяются под знаменем веры и
начинают уже возмущать своих единоверцев, турецких подданных: сербов, болгар и
греков а). Ракочи отвечал, что, к его удивлению, без всякого повода с его стороны,
Хмельницкий присылал к нему предложение возобновить дружбу 4). Ракочи так же
хитрил, как и молдавский господарь. Сам он как увидел, что над Польшей собирается
новая туча, предполагая что-нибудь для себя выиграть, обращался к Хмельницкому,
приписывал происшедшее несогласие дерзости сына Хмельницкого, напавшего
своевольно на Валахию, уверял, что звал Тимофея для переговоров, а Тимофей, вместо
ответа, начал неприязненные действия против седмиградских войск. Теперь
седмиградский князь просил забыть прошедшее и предлагал войску запорожскому свои
услуги 5).
’) Малоросс. переп., хран. в московск. оруж. палате, 17.
2)
Памяти, киевск. коми., III, 3, 82.
3)
Jak. Michalowsk. Xiega Pamietn.. 727.
4)
Рук. И. П. Б. Misc.' № 63.
5)
Малоросс. переп., хран. в московск. оруж. палате, 17.
575
Все—и господари, и Ракочи, и Хмельницкий—хитрили друг перед другом; все
обещали Хмельницкому союз и дружбу и в то же время дружили с его врагами. Только
возобновление союза Козаков с крымским царством сделалось невозможным после
соединения с великоруссами, которых крымцы почитали злейшими врагами.
Весною 1654 года польское правительство послало в Бахчисарай Яскульского
очернить пред новым ханом Хмельницкого,
заклятыми врагами Крыма, побудить хана действовать вместе с поляками против
москвитян и Козаков и за то обещать деньги п подарки; а в доказательство того, что
Хмельницкий отдался московскому царю, Яскульский повез с собой копию универсала
козацкого гетмана к украинцам.
Приехав в Бахчисарай, Яскульский был позван к хану. Визирь, вероятно, принимая
во внимание важность положения своего хана и цечальное состояние Польши, которая
нуждалась в союзе с Крымом, не хотел-было давать ему ханского коня, на котором посо
> должен был ехать на аудиенцию.
«Наша вера, —говорил он, —не позволяет нам прислать коня».
«А наша вера, — возразил Яскульский, — не позволяет мне ехать на своем коне,
потому что мой конь исхудал, да притом, его величество король достоин такого
уважения от хана».
Поляк настоял на своем: ему дали коня. Потом визирь хотел-было заставить его, по
восточному обычаю, поцеловать полу своего платья. Яскульский воспротивился и
настоял на том, что ему позволили, по европейскому обычаю, поцеловать ханскую руку
‘).
После первой аудиенции заставили посла ждать в бездействии около трех недель. В
то время в Бахчисарае явились послы московские, венгерские от Ракочи и козацкие Все
предлагали свои услуги и искали расположения хана. Хмельницкий писал к хану:
«Если мы вошли в дружбу с Москвою, то это мы сделали, вспоминая советы вашей
ханской милости. Мы видели, что поляки отовсюду привлекают к себе людей против
нас; отчего же и нам не делать того же. Лучше нам иметь друзей в той стороне, которая
прилегает к Смоленску и другим королевским городам. Притом это сделалось не от
меня, а по воле целого войска. От договора под Каменцем ничего хорошего ве вышло;
король не утвердил для нас Зборовского договора, а ваши люди, между тем, причиняли
нам великия и нестерпимые кривды.
– Наши посланцы намекнули перед вашим царским
величеством, будто Москва имела овладеть нами; такая у нас в прежнее время была
ведомость, но теперь о том уже нет никакой речи. Когда проявится у нас что-нибудь
новое по этой части, мы не замедлим уведомить о том вашу царскую милость. Покорно
просим вашу ханскую милость, не верьте тому, что на нас наговаривают. Наши враги
клевещут на нас, и сами под нами яму копают; Потоцкий с поляками, венграми и
волохами напал на нас, опустошил много местечек, перебил много народа. Слышно,