Богдан Хмельницкий
Шрифт:
Так у его и спать повалывсь.
Оттоди-то Хмельнвдький добре дбав,
Из правой руки из мезинного пальца щирозлотый перстень изняв, Из ливои кишени
ключи выйлав,
З пид пояса шовковый платок высмыкав,
На слугу свого повирного добре кликав — покликав:
«Эй слуго ты мий, поваренный Хмельныцького!
Велю я тоби добре дбати,
На доброго коня сидати,
До города Черкаського до пани Барабашевои прибуваты,
Кралевсыш листы до рук
Оттоди-то слуга, повиренный Хмельныцького, добре дбав,
На доброго коня сидав,
До города Черкаського скорым часом пилною годыною прибував, До пани
Барабашевои у двир уизжав,
У сины увийшов, шличок из себе знимав,
У свитлицю увийшовъ—нызький поклон послав,
Тыи значки на скамьи покладав,
А щестыха словами проновляв:
«Эй пани, каже, ты пани Барабашева, гетьманова молодая!
Ужеж тепер твий пан Барабаш, гетьман молодый,
На славний Украини з Хмельныцьким велики бенкеты всчинають; Велилы воны
тоби сии значки до рук прыйматы,
А мини листы королевськи оддаты;
Чи не могли-б воны из кумом своим Хмельныцьким У двох прочитаты,
И козакам козацьки порядки даваты?»
Оттоди-ж то пани Барабашева, гетьманова,
Удариться об полы руками,
Обильлется дрибними слизами,
Промовыть стыха словами:
«Эй не з горя—-биды моему пану Барабашу Охотилось на славний Украини З
кумом своим Хмельныцьким Велика бенкеты всчинаты!
Нащоб им кралевськи листы у-двох чптаты,
Не луччеб им из ляхами
З упокоем хлиб-силь вичны часы уживаты?
655
А тепер нехай не зарикаеться Барабаш, гетьман молодый,
На славний Украини огнив та тернив изгашаты Тилом своим пансъким комарив
годуваты Од кума свого Хмельныцького!»
Оттоди-ж то пани молодая Барабашевая Стыха словами, иромовляе:
«Эй слуго, повиренный Хмельныцького,
Не могу я тоби листы кралевськии до рук йодаты,
А велю я тоби до ворит отхождаты,
Кралевськи листы у шкатули из земли выйматы».
Оттоди-то слуга повиренный Хмельныцького Як си слова зачував,
Так скорым часом пилною годыною до ворит одхождав,
Шкатулу з земли з кралевсысимы листами выймав,
Сам на доброго коня сидав,
Скорым часом пилною годыною до города Чигрина прибував,
Своему пану Хмельныцькому кралевськи листы до рук добре оддавав. Оттоди-то
Барабаш, гетьман молодый, од сна уставае,
Кролевськи листы у кума свого Хмельныцького зоглядав;
Тогди-й напитку дорогого не поиивае,
А тильки з двора тихо зъизжае,
Та на старосту свого Крачевського М кличе, добре покликае:
«Эй старосто,
Колиб ты добре дбав,
Кума мого Хмельныцького живцем узяв,
Ляхам, мостывим панам, до рук подав,
Щоб нас моглы ляхи, мостывыи пани, за билозорив почитаты». Оттоди-то
Хмельныцький як си слова зачував,
Так на кума свого Барабаша велике пересердие мав,
Сам на доброго коня сидав,
Слугу свого повиренного з собою забрав.
Оттоди-то припало ему з правой руки Чотыры полковныки:
Первый полисовныче Максыме Олшанський,
А другый полковныче Мартыне Полтавський,
Третий полковныче Иван Вогуне,
А четвертый Матвий Бороховичу.
Оттоди-то воны на славну Украину прибувалы,
Королевськи листы читали,
Козакам козацьки порядки давалы.
Тоди-то у святый день у божественный у вовторнык,
Хмельныцький козакив до сходу' сонця пробуждае И стыха словами иромовляе:
Ч Ииричевский илп Кречовский переяславский полковник, выпустивший Хмельнпц
кого из-под ареста.
656
«Эй козаки, даты, друзи, молодца!
Прошу я вас, добре дбайте,
Од сна уставайте,
.Руськый очинаш читайте,
На лядськи табури наижджайте,
Лядськи табури на три части розбивайте,
Ляхив, мостывых панив, у пень рубайте,
Кров их лядську у поли з жовтым писком лишайте,
Виры своей християнськои у поругу вични часы не подайте! Оттбди-ж то козаки,
друзи-молодци, добре дбали,
Од сна уставали,
Руськый очинаш читали,
На лядськии табури наижджалы,
Лядськии табури на три части розбивали,
Ляхив, мостывых панив, у пень рубали,
Кров их лядську у поли з жовтим писком мишали,
Виры своей християнськои у поругу вични часы не подали. Оттоди-то Барабаш,
гетьман молодый, конем поижджае,
Плаче рыдае,
И стыха словами промовляе:
«Эй пане куме, пане Хмельиыцький, пане пысарю вийськовый!
На щоб тоби кралевськи листы у пани Барабашевои вызволяты? На щоб тоби
козакам козацьки порядки даваты?
Не лучче-б тоби з нами из ляхами,
З мостывыми панами,
Хлиб-силь з успокоем уживаты?»
Оттоди-то Хмельиыцький Стыха словами промовляе:
«Эй пане куме, пане Барабашу, пане гетьмане молодый!
Як будет ты мени сими словамы докоряты,
Не зарикаюсь я тоби самому с нлич головку, як галку, зняты, Жону твою и дитей у
полон живцем забраты,
Турському салтану у подарунку одослаты».
Оттоди-то Хмельиыцький як си слова зговорыв,