Богдан Хмельницкий
Шрифт:
двора изъизжае,
И на свого старосту Кричевського кличе-иокликае:
«Эй сгаросто Кричевський,
«Чи не можно б мени пана Хмелныцького забраты «Да туредькому салтану в
подарунку живцем одислаты?
«Да щоб нас ляхи мостывыи паны за билозорив почитали!»
Тогди поихав пан Барабаш путём дорогою,
А пан Хмелныцький лугом по-за лугом;
И случилось пану Хмелныцькому з правой стороны чотыри полковныки: Одын
полковник — Мартын Олынанський,
А
Третий полковникъ—Иван Вогуня,
А четвертый—Матвий Бороховпч.
Да вже тогди воны на лядськии табори изъизжалы,
И до козакив стыха словами промовлялы:
—
Эй козаки, друзи молодци, добре дбайте,
—
Руське оченаш читайте,
—
Ляхив у пень рубайте,
—
Кров их лядську з жовтым писком мишайте,
—
А вири христыянеькон на поталу в внчный час не подайте!—
Да вже тогди козаки друзи-молодци добре дбалы,
Руське оченаш читали,
Ляхив мостывых панив в пень рубалы,
Виры христыянськои на поталу в вичный час не подалы.
Да вже нан Барабаш, гетьман молодый,
Ище до свого кума стыха словами промовляе:
«Эй, куме, каже, куме!
«На що нам королевськи лысты читаты,
«На що нам козакам козацьки порядки даваты,
«На що нам за виру христыянську достойно-праведно стояты?
«Лучче нам з ляхами з мостывыми панами «Хлиб-силь з упокоем вичный час
вживаты!»
Да вже пан Хмелныцький от свого кумаси слова зачувае,
Да до свого кума з гордостьтю вже сн слова промовляе:
—
Эй куме, куме, Барабашу, гетьмане молодый,
—
Як будешь ты мени симы словами доеаждаты,
—
Да вже я не зарикаюсь тоби з плич як галку головку зняты,
—
Жону твою з дитьми живцем забраты.
Як ёго зговорыв, то бардже добре й вчыныв,
Своему куму Барабашу, гетьману молодому, из плич голову як галку зняв, Жону ёго
из дитьми живцем забрав,
Турському салтану в подарунку одислав.
Да вже тогди пан Хмелныцький гетьманом став.
Да вже козаки друзи-молодци добре дбалы
42*
660
И стыха словами промовлялы:
Эй пане, пане Хмелныцький Вогдане Зиновию,
Наш батю полковник Чигирынський!
Дай Господи, щоб мы за твоей головы пили и гулялы,
А неприятеля пид ноги топталы.
Да в же тогди воны померлы,
А их слава не вмре и не поляже.
Утверды, Господи, люду дарсысого императорського Н самодержця императора
нашего Олександру Николаевича И всим слушающим пошли многие лита.
(Запис. в Нежине г-н Иващенко от кобзаря. Павла Братидьт. 1874
Напечатано в издании: Исторические песни малорусского народа с объяснениями
Антоновича и Драгоманова).
Упоминаемые в этой думе лица: Максим Ольшанский—Максим Кривонос, Мартин
Полтавский—полтавский полковник Мартин Пушкаренко, Иван Богун — полковник
винницкий. Клиша белоцерковский — был действительно полковником
белоцерковским несколько ранее изображаемой здесь эпохи; Матвей Борухович —
вероятно Матвий Гладкий полковник миргородский при Хмельницком, по ошибке
смешанный с Михаилом Боруховичем, бывшим уже позже при Самойловиче гадяцким
полковником. Кречовский был в изображаемое время переяславским полковником; он
дал возможность Хмельницкому бежать, когда последний был арестован и отдан под
надзор Кречовского; впоследствии Кречовский был полковником при Хмельницком и
погиб в войне против поляков в Литве. О событии, составляющем предмет этой думы,
см. в Летописи Самовидца, стр. 6, изд. 1847 г., в Летописи Величка, т. I, стр. 23—29, в
Летописи Грабянки, стр. 72... у Коховского. Annal. Clim., I, 23.
Вариант предыдущей думы.
Из день годыны,
Як стала тревога на Украини;
То нихто не може обибрати За виру християнську одноетойно статы Тилки
обибрались Барабаш да Хмельныцький, Та Клим Билоцерковський;
До короля выступалы,
Лыстив, наверсалив прохалы.
То король наверсалы пысав,
Самому Барабашу до рук подавав;
А Барабаш лыеты як узяв,
Три годы козакам знаты не давав,
То Хмельныцький тее догадав,
661
Кумом его до себе прохав, добре угощав.
А як став Барабаш на пидпитку гуляты,
Став ему Хмельныцький казаты:
«Годи тоби, пане куме, листы королевськи держаты, Дай мени хоть прочитаты!»
«На що тоби, пане куме, их знати?
Мы дачи не даем,
У вийсько польске не йдем;
Не луччеб нам з ляхами,
Мосцивыми панами,
Мырно пробуваты,
А ниж пийты лугив потираты,
Своим тилом комарив годоваты?»
То Хмельныцький тее зачував,
Ще луччих напиткив подавав.
То Барабаш як упывся,
На лижку спаты звалывся.
Тогди Хмельныцький ключи одбирав,
Чуру свого до города Черкаса посылав;
Велив ключи пани Барабашевой йодаты,
Листав королевських пытаты.
То чура до неи прибувае,
Словами промовляе:
«Пани Барабашова! твий пан став у нас гуляты, А тоби велив листы королевськи