Боги Безвременья
Шрифт:
Храм всегда производил угнетающее впечатление на Юдая, несмотря на все попытки абстрагироваться от травмирующих мыслей. Пусть его судьба была предопределена, ему суждено быть разлученным с семьей, но один только вид благочестивых монахов, подписавших ему смертный приговор, наполнял сердце парня горечью.
После трагедии, унесшей безвинные жизни, в Храме было много молящихся. Юдай постарался найти спокойное место, чтобы уединиться, но его постоянно останавливали, выражали сочувствие, спрашивали о Юи и Юшенге. Он сообщил, что женщина осталась жива, и родила сына, что вызвало всеобщую радость, и усилило религиозное рвение молящихся. В итоге парень кое-как нашел относительно тихое место в
Перед закрытыми глазами все время вспыхивали ужасные картины падающей платформы, застывших девичьих фигур, ледяного страха Юшенга и собственного отчаяния.
«Ответь же, прошу! — шептал Юдай. — Мне тяжело бродить во мраке, я хочу понять твой замысел, хочу понять, что делать дальше! Неужели мне суждено снова пройти этот путь, испытывая беспомощность? Или я действительно должен остановить Макото? Я запутался, наставь меня!»
Он повторял это раз за разом, но отвечал ему лишь ветер, нашептывая нежную мелодию осени. В Безвременье не было умирающей природы, только бесконечное обновление, и эта мысль принесла ощущение мира в душе.
Юдай расслаблялся, отпуская страх и горечь, видя только пустоту, в которой стали загораться звезды.
— Это сон?
— Это явь, но ее границы не бывают абсолютными.
Глубокий голос доносился сбоку, и Юдай покорно опустил голову, боясь взглянуть на Идзанаги.
— Прости, великий, что взывал к тебе, но мне нужен твой мудрый совет, как поступить.
— Разве я не давал тебе ответа, смертный?
— Но ты не говорил, что в Безвременье я встречу своего приемного отца Уэно! Если сопоставить возраст нынешнего парня, и того, каким я его заполнил в Токио будущего, скоро ты явишь монахам пророчество. Что же мне делать? Избранник Идзанами-но ками родится в один день со мной, история снова повторится. Как мне предотвратить предсказанное, или я не должен вмешиваться? Ты говорил, что все происходит по твоему плану, неужели мое нахождение здесь — часть великого замысла? Мне тяжело смотреть на вершителей своей судьбы — монахов, — и бездействовать!
Водная поверхность, на которой он сидел, пошла рябью. В темных водах отражались целые галактики, и Юдай ощутил себя песчинкой в пустыне.
— Именно так и есть, — подтвердил Идзанаги, слыша все его мысли. — Я говорил тебе, и повторяю в последний раз: тебе не перебороть судьбу, все случится так, как должно случиться. А если попытаешься играть по своим правилам — избранник Идзанами-но ками победит. Так что перестань сомневаться. Он вернется, и ты встретишь его здесь.
— Но, когда он придет, я буду вдвое старше его!
— Боишься проиграть юнцу? — ровно спросил бог, и было непонятно, пошутил он, или спросил серьезно.
— Я боюсь, что подведу тебя, и все миры погибнут в огне ее злобы. Идзанами-но ками не пощадит никого, в том числе тех, кто мне дорог.
— Тогда найди в себе силы ради них: женись, заведи детей, обучайся, и ожидай. Судьба призовет тебя, когда ты понадобишься.
Юдай вздохнул, подумав, что спокойствия ему отныне не будет. И тут голову посетила леденящая мысль.
— Рио, сын Юшенга, и Юи, он и есть тот парень, явившийся за мной вместе с Макото, Отохимэ и остальными!
— Все верно, — без эмоций подтвердил Идзанаги.
— Значит, Нобу тоже их сын! И мне нельзя будет их предостеречь, чтобы они не пустили сына путешествовать между мирами с Макото?
— Нет, иначе умрет Нобу, если отправится без старшего брата. К тому же этот юноша нужен для победы, без него мой замысел лишится важного звена.
— Звенья, мы всего лишь звенья цепи! — повторил Юдай.
— Или спицы колеса, крутящего ход событий. Как тебе больше нравится.
Ветер
— Ты возвращаешься в сознание, смертный, так запомни напоследок: даже я не всесилен, и вся вселенная не подчиняется моей воле. Однако я должен хранить этот мир, Безвременье, и людей от ярости Идзанами-но ками, и я готов пожертвовать несколькими жизнями во имя высшей цели. Если ты не сумеешь этого сделать, значит, уроки не пошли впрок, и мир падет, сметенный огнем преисподней.
Юдай вздрогнул, распахивая глаза. Перед ним стоял монах, внимательно вглядываясь в его лицо.
— Все в порядке, Горо?
— Да, простите, я заснул на минуту.
Юдай поспешил покинуть Храм, намереваясь увидеть Мей. Он расстроил ее, но лишь одна она могла сейчас выслушать, и понять слова Идзанаги-но микото. Он явно дал понять, что предначертанное не изменить: дети из пророчества родятся в час затмения, их приговорят к смерти, Уэно спасет одного из малышей, и воспитает в далеком мире.
Глава 56. Дети
Никогда раньше Юдаю не приходилось иметь дел с младенцами, и Рио открыл для него целый мир событий и впечатлений. Когда ему показали новорожденного, парень удивился, увидев сморщенное подобие человека, с длинными черными прядями на крохотной головке, непропорциональными чертами лица и пугающим волосяным покровом на плечах. Опухшие глаза еще не открывались, а длинный рот смешно морщился. Юшенг смотрел на сына с неподдельной гордостью, и повторял раз за разом, какого прекрасного малыша родила ему Юи. Юдай не стал разочаровывать родителей, подумав, что он явно чего-то не понимает в этой жизни.
Роженица была слишком слаба, и последующую неделю к ней никого не пускали, кроме мужа. Когда же их наконец выписали домой — Юдай не узнал в милом маленьком человечке того любопытного создания, потрясшего его в их первую встречу. Малыш родился немного раньше времени, был слишком худым, плохо набирал вес, целыми сутками спал, но его окружили такой заботой, что уже к четырем месяцам Рио начал меняться, полнеть, радуя мать, отца и их друзей видом своих пухлых щечек, ножек, ручек.
Умные карие глаза смотрели осознанно, с искоркой любопытства, и сердце Юдая каждый раз сжималось, когда он вспоминал тот страшный день на острове Оногоро. Разумеется, ему и раньше было жаль Рио, но теперь парень перестал быть для него просто воином, посланным за спасителем с подачи монахов Храма. Отныне этот малыш — часть семьи, сын его наставника и лучшего друга Юшенга, и Юдаю было больно от мысли, что примерно через двадцать два года Рио умрет от руки предателя Керо.
«Знал бы Юшенг, какую тайну я скрываю! Он ни о чем не догадался, хотя я рассказал ему всю правду о себе, о событиях во дворце богов, о своих спутниках. Что будет, когда он поймет? Простит ли он меня, что я собираюсь пожертвовать жизнью его первенца ради великих замыслов Идзанаги?»
Но слова бога по-прежнему звучали у него в голове, и он понимал, что не посмеет ослушаться. Все равно ничего не изменить: они прибудут туда, Рио погибнет, Юдай отправится в империю Цзинь на Земле, а Макото станет искать пути в Безвременье, и однажды явится. Смешно даже, что враг будет по-прежнему молодым, а Юдай к тому времени достигнет зрелости, но такова задумка Идзанаги-но микото: его избранный должен был пройти через все испытания, пасть в самые бездны отчаяния, увидеть много боли и насилия, чтобы выбраться из зловонного болота, потянуться душой к свету, обрести равновесие, овладеть собственным потенциалом, и сразиться с избранником богини смерти. Именно этот путь, и никакой друг смог бы привести Юдая к победе, и ценой этой жертвы станут жизни многих, кого он любил.