Боги должны уйти
Шрифт:
Он отстегнул связку вонючих скальпов с пояса и швырнул мелюзге. Детки с радостным визгом бросились делить добычу.
– Грязные уроды!
– крикнула Маленькая Лилия.
– Вы хуже омельгонов!
Юмми швырнул в нее тяжелый камень. Остальные с остервенением принялись выковыривать булыжники из-под ног. В нашу сторону полетели увесистые камни.
– Наших бьют!
– взвизгнула Серая Мышь и, подхватив летящий булыжник, вернула подарок.
Камень врезался в дощечку на лбу юмми. Пацан взвыл. Камень попал по незаросшему темени. Малышня с визгом бросилась на пленниц,
На свист камней и шум прибежала стража из загона. Хлесткие дубинки вмиг успокоили толпу.
Стражники отобрали веревку у Драчливого Бобрика, и он поплелся, шатаясь, в сторону грязной хибары, догнивающей в дальнем углу.
Пленницы долго смотрели вслед.
– Он умрет?
– спросила Маленькая Лилия.
– Конечно. Черная гниль доползла до пупка. Дальше - сердце.
– Жалко его. Он спас нас.
– Зато убил Чалую Логу. Он враг.
– Нет, он случайно толкнул, не удержался на больных ногах.
– Случайно или не случайно - а подругу не вернуть.
– Пусть сдохнет, но только медленно, как бородавочник, в которого залезла гремучка, - прошипела Серая Мышь.
Стражники, одетые в тумбаговые латы перехватили наши веревки потуже и погнали куда-то вверх. Они плотоядно оглядывали наши прелести, то и дело пощипывая за бока и заливаясь диким хохотом:
– Уйя-уйя! Фау-бинго!
– Ка-ро-шо ...
– Жрицы...Жрицы... Многа кушать!
– Праздник! Успель, успель!
4. СТРАНА УШЕДШИХ
– 32-
– Смотрите, девочки, что там впереди!
– Ах, какая красота!
Небо расцвело гейзерами из мелких разноцветных шаров. Красочные связки взметнулись ввысь, переливаясь нарисованными рожами диковинных животных; бой барабанов вспугнул свихнувшихся от восторга пичуг. Хаотичное хлопанье крыльев смешалось с оглушительной бранью попугаев.
Под шарами на длинных лентах качались венки из орхидей и разноцветные пучки лазурных, ярко-изумрудных и розовых перьев, надранных их хвостов лори и какаду. Нарисованные рыла драконов под напором ветра то скалили зубы, то приветливо улыбались.
Бой барабанов ускорил биение сердец и, наращивая темп, перешел на дробь, которая взорвала мозг, и собравшийся народ завопил хором: "Гугу - тугу- бойя! Гугу - тугу - бойя!"
Толпа пришла в движение, загудела, закручиваясь в тугую спираль хоровода. Жрец в маске пантеры зажег высокий костер. Жрицы, вымазанные с ног до головы лазурью, принесли охапки пряных трав. К небу поднялся густой горький дым. Аромат курандеро ударил в виски. Девушки и парни, шаманы и воины в масках птиц и зверей закружились в дурманном восторге.
От свиста заложило уши, земля опрокинулась вверх ногами, и в небо медленно и чинно поднялся громадный шар, размером в сорок лун. Его серебряные бока отливали всеми цветами радуги. На них в гордом величии красовались длиннохвостые грифы, вымершие аррахи и файны; между ними танцующие игрунки сплетались хвостами в бесконечные спирали времен. Изумрудные
Каменная улитка мира стремительно раскрутилась, высунув рожки навстречу лучам.
– Что за чудо?
– удивлялись подруги
– Это воздушный шар. Мама летала на таком. Внизу в корзинке сидит человек с зеркалом.
– Где? Не вижу.
– Он слишком высоко.
– Зачем ему зеркало?
– Он будет рисовать на лице земли татуировку.
– Он бог?
– Он художник.
– Как он достанет красками с неба до земли?
– Он дотянется солнечным зайчиком.
– Девочки, посмотрите, а народ здесь какой странный.
Воины красовались в тумбаговых шлемах, наплечниках, наколенниках и поясах. Мочки ушей, оттянутые золотом катушек, раскачиваясь, добавляли к ритму барабанов звон брони. Ноги, обутые в металлические сандалии, сотрясали землю.
Выщипанные головы женщин украшали венки из белоснежных лилий, сплетенных со стручками ванильной орхидеи. На шеях звенели полированные зеркала из жадеита и серпентиновые фигурки рептилий.
Оцинвалки насмешливо разглядывали связку рабынь, которых тащили за собой сквозь толпу два усердных стражника. Женщины брезгливо поплевывали в сторону пленниц, толкали их бедрами и презрительно морщили носы с клыками детенышей саблезубов в ноздрях.
– Фау-бинго! Тц-тц-тц!
– хихикая, они швыряли в спины пленниц ореховую скорлупу и бесцеремонно выдергивали из лохматых причесок лазурные перья, с хохотом бросая их на ветер.
– Без рук! Вот, дрянь, - огрызнулась Серая Мышь на неслыханную дерзость, когда озорная девчонка воткнула в ее косы тлеющий стебель макко.
Сладкая Пчелка оскалила зубы на толкнувшую ее старушку, та живо скрылась за спинами соплеменников.
Стражники пробивали дорогу в толпе, рыча и покрикивая на оцинвалок, норовящих исподтишка ущипнуть пленниц отточенными коготками. По всему было видно, что пленницам здесь были не рады.
На плечах я почувствовала чьи-то крепкие руки.
Саблезуб?
– Фау-бинго?
– расхохотался он, оглядев меня с ног до головы.
– Дошла, не сдохла, значит, будешь моя.
– 33-
Точным взмахом топора стражник разрубил путы и швырнул пленниц к ногам Верховного жреца. Подруги тихонько заскулили. Жрец поднял руку и резким кивком головы усмирил усердие стражников:
– Прочь.
Они подобострастно распростерлись перед ним, раками отползая к выходу.
С виду Верховный жрец казался человеком особой породы. Он отличался и от воинов, звенящих золочеными латами за троном, и от пестрой толпы, веселящейся у подножия храма. Переносица горбатого носа, как лезвие кривого кинжала, врезалась в половину лица, разделив благородный лоб надвое. Золоченный киффус подчеркивал великолепие божественных черт. Под лунным серпом тонкогубого рта сверкала, унизанная хризолитом тугая косица бороды. В оттянутых мочках ушей качались граненые изумруды, впаянные в платиновые катушки.