Богорождённый
Шрифт:
— Мы уходим, — ответил Зиад. — Но сначала, вот кое–что для тех, кто поклоняется Абеляру Корринталю.
По толпе прошёл взволнованный гул, раздался неуверенный смешок, кашель.
— Давайте, — сказал котам Зиад. — Покажите им.
Широко распахнутыми от ужаса глазами крестьяне смотрели, как кошачьи пасти распахнулись так широко, будто были сломаны. Их морды превратились в распахнутые дыры. Что–то копошилось внутри кошачьих тел, под кожей, заставляя их фигуры гротескно раздуваться. Кошачьи глаза закатились, их тела задрожали.
Закричала
— Что с ними такое? — крикнул кто–то.
— Боги! — воскликнул другой.
Из кошачьих глоток показались чешуйчатые руки, схватились за края распахнутых пастей и надавили. Кошачья кожа растянулась, когда наружу показались дьявольские фигуры.
Новые крики, вопли ужаса.
Дьяволы корчились, вылазили наружу в скользком, кровавом месиве из чешуи, рогов, когтей, клыков, их тела были куда крупнее кошачьих, из которых они возникли. Они рычали, истекая слюной, сбрасывая кошачью кожу, как плащи.
— Да сохранит нас свет, — прошептал рядом с Сэйидом Минсер.
Сэйид наотмашь ударил его по лицу рукой в латной перчатке. Коробейник даже не застонал, просто упал на землю, не шевелясь.
Дьяволы потянулись. Паника охватила крестьян. Они подхватили детей, закричали и побежали. Все, кроме Элли. Она стояла на месте, прижав руку ко рту, в глазах стоял ужас.
Скользкие от крови дьяволы припали на четвереньки, их рельефные мускулы были покрыты лесом длинных иголок. Взгляды их узких глаз сновали вокруг, пока не сфокусировались на убегающих крестьянах. Длинные чёрные языки показались из клыкастых, как у акулы, пастей. Ближайший к Сэйиду поднял голову к небу и издал жадный, трескучий вопль.
— Кормитесь, — сказал им Зиад, указав на убегающих селян. — Всеми, кроме этой женщины и коробейника. Они мои.
Дьяволы зарычали и бросились вслед за добычей, как стая волков, завывая от жажды плоти и крови, их клыкастые конечности с каждым шагом вырвали клочья из земли. Один из них врезался в Элли, чуть не сбив её с ног.
— Женщина, Сэйид, — приказал Зиад.
Двое дьяволов бросились на лишившуюся чувств крестьянку. Один схватил её за голову, второй за ноги, и они разорвали её в фонтане крови.
Сэйид схватил Элли за запястье. Она отдёрнулась с ужасом в глазах, и силой пнула его в пах.
— Нет! Нет! Нет!
Другой мог бы согнуться пополам от такого удара, но Сэйид едва почувствовал его. Он подтащил женщину к себе, пока та хлестала и царапала его лицо. Ногти оставили кровавые следы на его щеках.
— Оставь меня… в покое!
Сэйид сгрёб её за волосы и стукнул по виску рукоятью меча. Женщина осела на землю, как мешок с зерном.
Он стоял над ней и смотрел, как работают чудовища Зиада.
Дьяволы беспорядочно рыскали по деревне, радостно учиняя кровопролитие. Они переворачивали фургоны, выбивали двери, ломали ограды. Время от времени они стреляли иголками со своих спин, и иголки на лету
Зиад подошёл к Сэйиду.
— Прекрасно, не правда ли? Когда Сэйид ничего не ответил, Зиад присел рядом с Минсером и поднял его в сидячее положение. Удары по щекам заставили Минсера открыть глаза. Увидев бойню, коробейник снова закрыл глаза, замотал головой.
— Нет, нет.
Зиад ударил его, один раз, два, три.
— Открой глаза, торговец! Открой их или я отрежу тебе веки!
Заморгав, сжав зубы, Минсер открыл глаза — от этого усилия затряслось всё его тело. Он плакал от криков и крови.
— Что вы наделали? Что вы наделали? Сохрани нас свет.
Зиад схватил его за волосы.
— Тебя ждёт та же участь или хуже, если не отведёшь нас в аббатство. Свет тебя не сохранит. Ничто не сохранит.
— Ты чудовище, — всхлипывая, сказал коробейник. — Чудовище.
Зиад отпустил его волосы.
— Можешь поблагодарить за это Абеляра Корринталя.
Сэйид наблюдал за работой дьяволов со странным чувством отстранённости. Он знал, что должен что–то чувствовать — ужас, сострадание, восторг, что–нибудь. Но чувствовал только усталость. Он с таким же успехом мог смотреть, как забивают на обед цыплят. Он просто хотел продолжить поиски аббатства, Оракула, избавиться от горечи и чувства презрения к себе.
Он провёл кончиками пальцев по щеке и ощутил лишь гладкую кожу. Царапины, оставленные ногтями Элли, уже зажили. Всё заживало. Кроме его души. Эта рана никогда не исцелялась и исцелиться не могла.
— Владыка Кании излечит нас, Сэйид, — сказал Зиад, как будто прочитав его мысли. — Мы должны только добраться к Оракулу и узнать у него местонахождение сына Кейла.
Он пнул Минсера.
— И теперь у нас есть способ это сделать.
Крики в деревне начали прекращаться. Дьяволы убили практически всех. Сэйид слышал в основном звуки рвущегося мяса, звуки кормления.
Сэйид поставил сапог на живот Минсера. Коробейник застонал, сжался на земле в позе зародыша.
— А если этот тюфяк не сможет отвести нас в аббатство? Он сказал…
— Сможет и отведёт, — ответил Зиад. — Не так ли, Минсер?
В ответ коробейник только продолжал всхлипывать.
Когда дьяволы насытились, они вернулись к Зиаду и Сэйиду. Минсер закрыл глаза при их приближении.
Их жёлтые, рептильи глаза злобно смотрели на Сэйида, когда дьяволы проходили мимо.
— Возвращайтесь, — сказал Зиад.