Боксер-6: назад в СССР
Шрифт:
— Вот, ребята, — сияя от гордости, произнес Григорий Семенович, когда все мы собрались в зале. — Знакомьтесь — это тренеры сборной Советского Союза по боксу! Сегодня они будут наблюдать за нашей с вами тренировкой. Им интересно, как вы занимаетесь, что умеете. Так что смотрите, не подведите!
— Но не старайтесь переплюнуть себя самих, — с улыбкой добавил один из гостей. — Нам важно увидеть, как вы ведете себя, если можно так выразиться, в естественных условиях. То есть во время обычной тренировки. А проявлять чудеса будете потом, на
Нужно ли говорить, что, несмотря на все предупреждения и просьбы, во время этой тренировки мы старались работать с удвоенной силой! Во всяком случае, я — так точно. Осознание того, что сейчас за мной наблюдают те, от кого, возможно, во многом зависит мое будущее карьерное продвижение, сильно меня вдохновило. Мне казалось, что каждое мое движение в этот день было еще точнее и сильнее, чем обычно. Хотя надо признаться, что я и так к этому моменту был натренирован довольно прилично.
Особенно мне удался спарринг с Левой. Он, кажется, уже совсем забыл думать про свою приснопамятную травму ноги и начал работать в полную силу. Со стороны уже ничего не напоминало о том инциденте, и человек, не знавший этой истории, точно не мог бы ничего заподозрить. Однако выработанная за время травмы некоторая осторожность в движениях все еще давала о себе знать. Поэтому Лева, сам того не замечая, в некоторых моментах начинал действовать в щадящем режиме.
Я же, напротив, был в этот день в ударе. Конечно, я не пользовался слабыми местами Левы — хотя, может быть, это и пошло бы ему на пользу: глядишь, и «проснулся» бы в конце концов, и начал работать как раньше. Но для меня победа над противником слабее меня — не такая убедительная, как над равноценным соперником. Поэтому, раз уж нас с Левой поставили в спарринг друг с другом, мне пришлось немного напомнить ему, что все травмы остались далеко позади, и теперь пора уже показывать все, на что способен каждый из нас.
— Лева, елки-палки! — в сердцах выругался я, когда мой партнер по спаррингу в очередной раз нанес удар вполсилы. — Ну мы здесь в игрушечки играемся, что ли?
— А чего такое? — не понял сразу Лева.
— А того! — воскликнул я. — Ну работай ты как положено, чего ты как будто девицу обнять боишься!
— Да я нормально вроде, — начал было оправдываться Лева, но тут я разозлился, вошел с ним в жесткий клинч и, воспользовавшись его неподвижностью, проговорил ему практически на ухо:
— Лева, давай-ка на полную катушку! У нас бокс, а не лепка куличиков в песочнице! И на нас тренеры советской сборной смотрят.
Мне хотелось его разозлить, чтобы он наконец перестал стесняться и опасаться. Хотелось спровоцировать его на жёсткий полноценный спарринг.
И это мне удалось! Едва выйдя из клинча, Лева устроил мне такую жесткую рубку, что я едва только успел среагировать и начать ответную работу. Вот теперь уже я готов был поклясться, что наш спарринг был лучшим из тех, которые в этот момент случились на тренировке! Я не просто работал сам, но и чувствовал
В общем, спарринг получился на загляденье. Так было бы не стыдно выступить и на самом чемпионате! Судя по всему, вдохновить мне удалось не только Леву, потому что сразу после того, как мы с ним после спарринга разошлись в разные стороны, ко мне подошел один из тренеров сборной СССР.
— Как тебя зовут? — приветливо спросил он меня, протянув руку для знакомства.
— Миша, — представился я.
— Ага, очень приятно, Миша, — ответил тренер. — А сколько тебе лет?
— Пятнадцать.
— Регалии какие есть?
— РСФСР взял и получил кандидата.
— А ты вообще боксом давно ли занимаешься?
— Ну… — замешкался я. Дело в том, что при подобных вопросах у меня всегда всплывала перед глазами моя прошлая жизнь, и мне приходилось прикладывать усилия, чтобы давать ответ исключительно про себя теперешнего. — С полгода, в летнем лагере начал.
— Полгода? — сильнее изумился тренер. — Неплохо, серьезно работаешь.
Тренер похлопал меня по плечу.
— Если не бросишь заниматься — добьешься больших успехов! Скажи, ты вообще как, на чемпионат-то ехать готов?
— Готов, — кивнул я.
— Это хорошо, — одобрил тренер. — Я не просто так тебя об этом спросил. Все-таки мероприятие серьезное, далеко не каждый, кого выдвигают, на самом деле готов выступать на турнирах такого уровня. Тут, знаешь, дело не только в твоем мастерстве. Важен еще и внутренний настрой. Я много раз видел — отличный парень, здорово работает на ринге… в зале. А когда выходит на публичные соревнования — свет, толпа, зал что-то кричит, судьи… и все. Теряется моментально. Вроде бы и умеет все, а показать не может.
— К выступлению на чемпионате, я готов! — подтвердил я свои слова.
— Желаю тебе удачи на чемпионате! Думаю, у тебя все получится! — заключил тренер, взглянув на меня с какой-то хитринкой.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я, — за добрые слова и за то, что поддержали.
Но, как выяснилось, тренер этот сказал мне далеко не все. После того, как тренировка была окончена и измотанные ребята отправились в раздевалку, меня окликнул Григорий Семенович.
— Миша! — махнул он мне рукой. — Зайди-ка ко мне в тренерскую. Разговор у меня к тебе есть.
— Смотри, тебя, наверное, на чемпиона готовят, — с восторгом и одновременно с легкой завистью проговорил Сеня. Я усмехнулся: его переживания были понятны, но у него тоже было еще все впереди.
— Что значит «готовят»? — возразил я. — Готовить можно кого угодно и к чему угодно, но в нашем деле часть результата зависит от самого человека, а часть — и вовсе от случая. «На чемпиона» могут готовить только такие, как тот генерал, который своего внучка готовил… Ну и мы все видели, чем это в итоге заканчивается.