Боль милосердия

Фриза

Ответ нашелся не сразу. Я не правильно его поняла? Он не хотел близких отношений? Шутил? Конечно, он шутил! Какой нормальный человек скажет, что болен…

— Мы уже встречаемся, глупышка.

Я уставилась на юриста во все глаза:

— Что?

— Ты меня поражаешь, — принялся загибать пальцы. — Мы переписывались, обменивались подарками, ходили в кино, ели в ресторане, проводили вместе время, я подвозил тебя до дому, выгуливал собаку, целовал, даже признался вербально, что неравнодушен…

Что ещё осталось? Танец дождя?

Я зависла уже на "подарках". Когда мы успели ими обменяться? Я не припоминала никаких дарений, разве что…

Юрист самодовольно оскалился и вытащил кокос на шнурке из-под рубашки:

— А мой у тебя дома…

— Димон! Ты идешь?

Незнакомый мужчина из серебристой машины, остановился за спиной городского. Голубоглазый блондин в сером костюме.

— О, смотрю у тебя новая любимица, — вытянул шею, в попытке рассмотреть. — Не прошло и суток…

— Рик, иди сюда, — улыбнулся Дмитрий, взяв меня за руки.

— Зачем? У нас конференция вот-вот…

Юрист заговорчески мне подмигнул и потянул за собой к незнакомцу, который недоуменно моргал, пока мы приближались. Голубой цвет глаз этого мужчины был слишком чистым даже для линз. Он обладал более утонченным телом, нежели Дмитрий и был почти одного роста со мной. А когда упер руки в бока, я разглядела кожаную кобуру пистолета под пиджаком.

— Рик, познакомься, это Кира. Кира, это Аристарх. Мой друг.

Я бы протянула руку чисто из вежливости, но блондин опередил меня и закатил глаза:

— Дим, это даже не смешно. Мы уже не запоминаем их лица, имена тем более.

— Рик, это она.

— Она, она, ты уже год так говоришь. И вчера она была и сейчас. Знаешь, я все думал, где я видел ту… ты уже докатился до того, что стал приводить женщин из бухгалтерии!

— Рик. Кира — та самая.

Голубоглазый уставился на меня с сожалением:

— Простите, Дмитрий немного не в себе. Год назад он сильно ударился головой и галлюцинировал воплощением Мадонны.

— Рик! — у Дмитрия покраснели скулы. — Прийти должна была она. Я нашел её.

— Да, да. Как же, — махнул рукой. — Все, пошли. К конференции ещё приготовиться надо.

Аристарх развернулся и пошёл к крыльцу. Дмитрий погладил переносицу:

— Кира, я… Это не то, что ты подумала. Ты ведь подумала что-то не то, так?

— Юбочник.

— Вот, — указал пальцем. — Это не то. Я обещал друзьям, что приведу тебя, а ты отказалась. Я проявил уважение твоему выбору.

— Ты привык покупать людей.

— Спрос рождает предложение. Все мы люди и вынуждены платить налоги.

— Меня ты не купишь.

— Я и не пытаюсь.

Дмитрий отпустил меня и встал напротив, засунув руки в карманы брюк.

— Ты не можешь быть серьезен, — сощурилась. —

Зачем тебе я?

— Ты мне нравишься.

— Я не знаю, правда ли это.

— Кира, — усмехнулся. — Даже если бы я хотел просто перепихнуться, ты должна была привлечь моё внимание. В нашей славной стране на одного мужчину приходится три женщины. В моих глазах ты должна быть, как минимум, особенной.

Мы немного постояли в тишине. Я потянулась за сигаретой.

— Я знаю тебя намного лучше, чем ты меня. Загвоздка в том, что ты и не хочешь узнавать, — он кивнул на здание фирмы. — Я работаю на одиннадцатом этаже. Сорок шестой кабинет. На той вечеринке помимо Аристарха ты бы встретила ещё пару моих друзей. Как видишь, он не приехал на белом лимузине с сопровождением.

— Ты зарабатываешь в разы больше, чем я, — затянулась. — Тебе не кажется странным, не знать фамилию и отчество мужчины, с которым встречаешься?

Дмитрий пожал плечами. Я переформулировала вопрос:

— Твоё отчество и фамилия?

— Николаевич. Озерцов.

— Ты понимаешь, что наши с тобой отношения никуда не приведут, товарищ Озерцов?

Карие глаза юриста задумчиво обласкали моё лицо:

— Я бы не был так уверен.

— Разве тебе не нужна девушка под стать? С обложки. Чтобы показывать браткам в клубах.

— Я не публичный бизнесмен. Ты путаешь понятия.

— Ты сказал, что тебе двадцать восемь лет. Ты из тех, кто бегает за юбками до сорока и потом берет в жены студентку?

Юрист отвернулся и, прикрыв глаза, что-то прошептал. Впрочем, наверное, я и не должна была это расслышать.

— Мне импонирует твой… взгляд, на… определенные аспекты… моей жизни, — сказал, запинаясь, — Но он же и является препятствием.

Я приподняла брови.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Кира. Но чтобы бросить влюбленного в тебя парня, который к тому же примерно себя ведет, нужен серьезный мотив. Ты ведь не из тех, кто бросают людей без причины?

— Конечно нет, но…

— Ты хочешь, чтобы я покончил жизнь самоубийством? Чтобы разочаровался в женщинах? Стал импотентом? Чтобы ночами ждал тебя у двери, как собачка? Смотрел, как ты веселишься где-то там, а я где-то здесь зарабатывал очередную пачку бумажек, которые все равно не во что вложить? Ты ведь не настолько безжалостна, Кира?

Я выкинула сигарету. Да он сумасшедший. Городской взял меня за щеку:

— Я думал, что уж кто-кто, а ты закроешь глаза на деньги. Я ведь такой же человек как ты.

Приготовившись к поцелую, я растерялась: городской порывисто взял папку с крыши и двинулся к крыльцу. Я потрогала свою щеку, борясь с желанием догнать. Конечно, он такой же человек. Деньги не делают людей плохими, они делают их разными.