Боль милосердия
Шрифт:
Сначала мне показалось, что трек доносился из соседней квартиры, но выйдя из ванной, поняла что ошиблась. Музыка лилась из кухни.
— "Мне сказал Иван Кузьмич. Купи себе москвич. Мне сказал Иван Кузьмич. Купи себе москвич. Москвич. Кузьмич. Москвич. Кузьмич"…
Остановившись в проеме, я натянула джинсы, смотря, как дёргает мордой, сидевшая под столом Чара.
— "У меня есть брат
Посёт он здесь коз
У меня есть брат
Посёт он здесь коз
Коз бикоз
Коз бикоз"…
Городской, одетый в спортивные чёрные штаны и серую футболку, стоял у плиты и (за неимением у меня других слов) двигал задницей.
— "Я хотел их подстричь
Но их подстриг Кузьмич
Я хотел их подстричь
Но их подстриг Кузьмич
Москвич
Москвич Кузьмич
Москвич ич ич ич ич
Кузьмич ич ич ич ич"…
Пластинку будто заело, как и движения юриста. Дёргая рукой в такт, он свалил яичницу на большую тарелку и на пятках развернулся к столу:
— Привет-вет-вет, — улыбнулся, увидев меня.
Я опустилась на ближайший плетёный стул. Дмитрий поручил мне миссию по разделению яичницы на две части, а сам занялся чаем. Выглядел он свежо, будто никакого прогнувшегося дивана и не было.
— Не работаешь? — спросила, когда он убавил музыку на ноутбуке.
— Сегодня нет.
Съев свою порцию, Дмитрий занялся кокосовым йогуртом, иногда задерживая ложку во рту, чтобы напечатать что-то на ноутбуке. Наделав себе бутербродов, я какое-то время наблюдала, как он сосредоточенно всматривается в экран. Мне пришлось взять кружку с остывшим чаем у него из-под носа и отнести в раковину. Раньше я не замечала у юриста компьютерной болезни. Наверное, он часто засиживался за ноутбуком дома.
Вышли мы за двадцать минут до начала моего рабочего дня. Дорога заняла вдвое меньше. Дмитрий достал из бардачка дубликат ключей от своей квартиры и вручил мне:
— Кира, а как ты думаешь, лучше один этаж или два?
Я перекинула сумку через плечо, собираясь отрывать дверцу:
— Ты про что? — удивилась.
— Ну, жилье для семей. Мне друг сказал, что лучше один этаж. Для детей. Чтобы вроде не порасшиблись…
— Да, и для стариков тоже, — согласилась. — В темноте с лестницы спускаться не всякий горазд. Но двухэтажный экономичнее. Фундамент дорогой.
— А мансарда?
— Мало отличается от второго этажа.
Городской кивнул и начал разворачивать машину. Выпрыгнув на свежий воздух, я проследила, как он дал по газам и проскочил на желтый к мосту.
До обеда я еле продержвалась, спина болела так, что вместо того, чтобы пойти в столовую я двинула в аптеку. К сожалению, пояс из собачьей шерсти рекомендовали при конкретных диагнозах, коим вряд ли являлся затек. После обеда с проверкой пришла женщина из администрации, что-то помечая у себя в книжке. Чуть позже спустилась Валерия Павловна. Провозившись с сумкой, она положила на мою стойку какую-то пёструю листовку и помахала рукой:
— Не скучайте!
Позже регистраторша просветила, что та уехала в столицу, на свадьбу сына. Выходя из клиники, я рассматривала очередное приглашение на серию семинаров в ИВМ ОмГАУ.
— Кира!
Дмитрий все же подъехал.
— Как прошёл день? — спросила, пряча листовку.
— Идеально, — поцеловал меня в щеку. — На самом деле, так здорово, что я даже решил взять Чару, чтобы не тратить время потом.
Я приподняла брови, заметив, как за юристом действительно плелась догша. Как-никак, ночь сулила быть интересной. Мы быстро вернулись в малосемейку, соорудили ужин и накормили Чару. Милое животное лихо уплело две порции риса и завалилось спать прямо под столом. Вытерев руки полотенцем, я осмотрела свой искаженный силуэт на поверхности холодильника. Сразу после ужина всё внимание Дмитрия переключилось на ноутбук. Глупый, даже переодеться не удосужился. Я подошла к юристу сзади и ненавязчиво положила руки на плечи. Не дождавшись ответной реакции, нагнулась и обняла за шею. Тёплая. Тут же начав бормотать какие-то цифры, Дмитрий вытащил из кармана джинс телефон и забегал пальцем по кнопками. Браузер был открыт на сайте недвижимости Омска, на странице с объявлением о продаже частного дома в коттеджном поселке. Положив подбородок на каштановые волосы, ароматно пахнущие кокосом, я слушала, как городской договаривается о встрече с какой-то женщиной по телефону. Придя к соглашению "на субботу вечером", юрист отложил мобильный и снова погряз
— Не сегодня, любимая, — таки обратился ко мне. — Иди спать.
Ну, хоть что-то. Поняв, что моему обществу предпочитают компьютер, я удалилась.
Любимая?
* Dj Antonio — Kolhoz
Глава 27
Рабочая неделя подошла к концу в похожем ключе. Малосемейка, за исключением спального места, оказалась вполне пригодной для проживания. Дмитрий по-прежнему просыпался раньше всех, гулял с Чарой и будил меня. В холодильнике, не смотря на скудность общего интерьера, всегда стояли свежие продукты. Завтракая, я почитывала старые выпуски правовой газеты "эж-ЮРИСТ". Почему-то по утрам сильно ощущалась нехватка телевизора или даже обычного радио. Конечно, в тот вечер мы удосужились прихватить мой ноутбук, но включать его во время приема пищи ради новостей было элементарно лень: все жаркие новинки доходили до меня через регистраторшу.
В ветклинике неожиданно поступило предложение отработать один вечер ассистентом — врач видела меня на семинаре в ИВМ и подумала, что я отлично заменю приболевшую помощницу. Женщина любила поговорить. Оказалось, что многие в Зоовите пошли по стопам предков, которые тоже лечили животных. Не все из них были специалистами высшей категории — терапевт, например, приехала из села, где зарабатывала тем, что лечила соседских животных народными средствами.
К слову, жизнь текла в сравнительно новом, но безмятежном ключе.
В пятницу вечером я предупредила Дмитрия, что утром буду занята. Тот кивнул, скорее для вида, сосредоточенно рассматривая экран ноутбука. В этом новом поведении было что-то двойственное, неприятное, но в то же время, удивительное. Что он делал с этими домами? С какой целью постоянно созванивался, получал сообщения даже ночью, почти не спал? У меня были подозрения, что покупка жилья и вообще любая недвижимость для юриста (особенно нотариуса) была не отдаленной темой. Возможно, он собирал информацию на какое-то дело. Другой вероятностью, могла быть помощь родственникам или друзьям — разговор с другом он как раз таки и упоминал. Всю жизнь прожив одна, я понятия не имела, было ли это нормально, устраивать жизнь других членов семьи, но представив, что Дмитрий мог оказаться именно тем "богатым родственничком" из которого все тянули деньги, пожала плечами. Даже по долгу профессии, какая-нибудь тётя или брат, могли дать ему инициативу в подборе жилья. Совсем же маленькая степень вероятности была у того, что юрист присматривал хижину для себя, что логикой никак не объяснялось, ведь у него была вся жизнь и средства, чтобы обустроиться. Дело пестрило срочностью, но было обидно понимать, что оно оказалось важнее наших с ним отношений. Которые, к слову сказать, будто законсервировались. Настойчивые поцелуи стали проще, мягче. Городской будто познал дзен, стал спокойнее и тише. Мы обнимались по бытовому, то тут, то там, обменивались новостями, списками продуктов. Ощущая его сухие губы и внимая задорному голосу, я понимала, что как человек Дмитрий Озерцов был слишком сложен.
В любом случае, что бы он ни делал с этими коттеджами, упорство и целеустремленность были достойны уважения. Я пожелала мистеру двухъэтажный-дом-в-солнечном-поселке спокойной ночи и, поцеловав в ароматную макушку, пошла спать.
Ещё когда у меня появились первые деньги после обустройства в Зоовите, я решила потратить их на оплату съема, продлив тот до декабря. Арендодатели не имели ничего против, им было невыгодно приезжать, чтобы снова подписывать договор: мы порешили скорее "между собой". Сейчас близился октябрь. Если это и был родственник семьи, приехавший погостить — у меня не было никаких правовых доказательств, что я до сих пор могла жить в этой квартире. Но там ведь мои вещи!