Болезнь Богов

Сорокин Александр Сергеевич

Главврач предложил Серафиме надеть стерильный халат, бахилы, маску и пройтись по палатам в поисках ребенка. Серафима пошла по палатам. Но она находилась в таком возбужденном состоянии, что лица младенцев скакали перед глазами. Она путала мальчиков, девочек. Иногда ей казалось, что все дети на одно лицо. Иногда она “узнавала” Сашу в чужом ребенке, и перепуганная мать отодвигала ее, уже хватавшие воздух, руки. В голове перевернулось. Серафиме почудилось, что она не помнит, как выглядел Саша. Она будто бы забыла его облик.

– Хватит! Саши здесь нет… Где Саша?! –

накинулась она на ходившего за Пантелеем по пятам Олега.

Лицо Олега ничего не выражало, но Серафима читала на нем злой умысел.

Серафима накинулась уже на Пантелея:

– Где ты, там зло!!. Ребенок исчез, потому что я с тобой связалась!

– Не я был инициатором наших встреч.

– Подонок!

– В наше время инициатором быть опасно – обвинят в харазменте. Лучше быть женщиной, причем – черной. Инициатива от вас… Прости, что глумлюсь. Ты права, я плохой человек. Но ты и мой ребенок мне дороги. Это не просто младенец пропал. Пропал мой наследник. Александр Пантелеевич!.. Сначала нужно разобраться, кому выгодно исчезновение ребенка.

– Я знаю, кому выгодно! – сверкнула глазами Серафима. На ходу она сняла маску, отшвырнула халат.

После отъезда Серафимы в отделении вновь пересчитали младенцев. Теперь одного не хватало. Стали считать снова.

19

Серафима влетела в директорскую хозяйственного магазина.

– Где мой ребенок?! – кричала она на Оксану.

– Подождите, милейшая… Что за гнусные подозрения? Я вам повода не давала. Ничем вам не обязана. За знакомство с моим братом вы не проставлялись…

Серафима задыхалась от гнева и отчаяния:

– Что… что я должна была сделать?!

– Не знаю, подарок что ли какой – ни будь мне сделать. Или вы полагаете, встречаться с моим братом, спать, беременеть от него можно просто так? На дурачка?

Серафима онемела. Лицо ее перекосилось.

– Найдется мальчик.

– Вы, вы его забрали! Вам это выгодно! Вы боитесь, что мой сын станет наследником Пантелея, а вам ничего не достанется.

– Мне уже досталось, и еще достанется, если на то пошло. В любом случае. Вы, Серафимушка, в сердцах. Такое горе!.. Кто забрал вашего ребенка, установит следствие. Ребенка обязательно найдут и вам вернут. Кому он, кроме вас, нужен?

В кабинет вбежал Пантелей:

– Фима, тебе нужно в больницу. Ты не в себе!

Серафиму привезли в психиатрическую больницу имени Н.А. Алексеева, в отделение к рекомендованному Пантелею Звиру врачу, заведующему того же отделения. Арнольд Оскарович считался опытным психиатром. Серафиме назначили лечение, от которого она не просто успокоилась, из сосков ее, несмотря на возраст, потекло молозиво. Анализ показал высокий пролактин. И кормить грудью было некого. Серафима ждала результатов другого “анализа”: кто совершил преступление, жив ли, и где ее ребенок.

Измученная неизвестностью, оглушенная успокаивающими препаратами, Серафима пришла к Арнольду Оскаровичу проситься на выписку. Разговор происходил в просторном кабинете с письменным

столом и огромным аквариумом со стайками тропических рыбок. Серафиму удивило, что в лечебном учреждении можно держать аквариумы, но еще большим ее удивлением было то, что у Арнольда Оскаровича Серафима встретила Дениса, который общался с доктором совсем по-домашнему. Денис дружески улыбнулся Серафиме.

Арнольд Оскарович выговаривал Денису:

– Денис, сынок, достоишься ты на дороге, что, как – ни будь, декан подъедет. Ой, не испытывай терпения! Отправлю в армию!

Заметив заглянувшую в ординаторскую Серафиму, врач кивком указал Денису выйти. Серафима спросила о выписке. Арнольд Оскарович любезно и почти игривоотвечал, что лечение сугубо добровольное. Он как специалист рекомендовал бы продолжить лечение в стационаре, а перед выпиской сделать пролонгированный укол, который следует повторять сначала раз в две недели, потом – раз в месяц, потом сменить пролонг на тот, который делается один раз в три месяца. Как поняла Серафима, можно было и настаивать, но лучше поговорить о выписке со Звиром. Ее поразило внешне какое – то несерьезное отношение Арнольда Оскаровича к ее госпитализации и лечению. Серафима решила, что долго работая в психиатрии, Арнольд Оскарович эмоционально выгорел.

Вечером Серафима попросила мобильный телефон, хранившийся, вместе с телефонами других пациентов, в сейфе старшей сестры. Разрешали звонить один раз в день.

– Ребеночка нашего нашли?

– Нет, - отвечал Пантелей.

– Есть надежда?

– Всегда.

– Надо запросить интернаты, не сдали ли ребенка до года.

– Ты не можешь говорить?

– На встрече.

– Я тут с мальчиком познакомилась. Хороший мальчик из мужского отделения. Счастлив, живя на Вторую группу инвалидности.

– Здоров?

– Как и все здесь… Параноидная шизофрения… Пантелей, я соскучилась.

Серафима не лгала. Ее влекло к Пантелею. А он, разговаривая с Серафимой, лежал на Анне Сааковой.

– Узнай у отца, кому он паи “Восточно - европейской “ предлагает?

– Как?

– Скажи, что сама купить хочешь. Ты Гундерману дочь или кто? Он тебя в три месяца бросил. Пусть откупается.

– Мне оптимально, чтобы папка с мамкой сошелся, а он не хочет, - задумчиво сказала Анна .-Папкина новая мне в младшие сестры годится. Папка – хороший. Он меня в детстве каждое воскресенье брал. Покупал, что хочу. Я и на фигурное катание ходила и в драмкружок, в языковую школу. Журфак папа тоже оплатил.

– Ну - ну! – поморщился Пантелей.

– Покупай ”Восточно - европейские “! Что отец сократится в “Восточно - европейской “ до 31 %, биржевые новости сообщат лишь завтра. Бумаги на торгах стопудово вверх пойдут.

– Денег свободных нет. Возьму с “плечами “. Но мне интересно, кто, кроме государства войдет в “ Восточно - европейскую“? Не Мороз ли?

– По – любому, завтра бешеный рост.

– Ежу понятно… Благоверный пусть тоже купит. Сама купи.

– Благоверный для меня уже купил.