Болезнь Богов
Шрифт:
Оксана прикрыла рот рукой, чтобы не закричать:
– Папа и мама, Ксюша!
– Но зачем это? Они же умерли!
– Они умерли, но я их “воскресил “ в голограмме. Хотите поговорить с ними? – оглядывал собравшихся довольный Глеб. Он вложил в “воскрешение “ большие деньги.
– Глеб, никто не хочет поговорить с ними, - твердо сказала Оксана. Ее блуждающий взволнованный взгляд остановился на Анне Сааковой, подпиливающей ногти. Сидевшая рядом с ней Серафима качала ребенка. Денис и Константин скучали. Пантелей просто ждал, когда брату
– Я еще и движущиеся куклы родителей намерен создать, - чувствуя неприятие собравшихся, упрямо продолжал Глеб. – Вы что, не понимаете, что смерть – это отстой. Смерть преодолима технологией. Плати деньги и – аннулируешь смерть, перешагнешь через нее. В будущем умирать будут только те, кто не сможет оплатить переход в физическую вечность. Сначала мы станем киборгами, у которых будет заменена половина или более того изношенных органов, потом – роботами. Любой сможет описать свою биологическую смерть, потому что перейдет не в духовную вечную жизнь, но – в синтетическую.
– Глеб Евстахиевич, вы просто – инженер Гарин, - усмехнулась Серафима. – Кто же будет обслуживать ваших богатых в чудном новом мире? Менее богатые?.. А как насчет счастья? Отдельно покупается? Или идет в одном пакете с вечностью? Служба доставки?
Оксана встала:
– Выключите! – прикрикнула она на инженеров или операторов, айтишников. Она не знала, как назвать их правильно: - Немедленно остановите!
“Инженеры “ вопросительно посмотрели на Глеба. Они не собирались выполнять приказ Ольги, поскольку она не платила.
– Мои воспоминания о детстве, - продолжала Оксана, - это когда я сижу в ванной. Мама подливает горячую воду. Спрашивает, как мне. Трет спину губкой.
– Вот они тебе и потрут!
– кивнул разозленный Глеб на голограммы. Ему не понравилось, что семья, в лучшем случае, холодно восприняла его находку.
Оксана вырвала шнур из проектора. Изображение матери погасло. Глеб отключил изображение отца:
– И так к свадьбе.
– Глеб, ты в курсе, что твои дети наполовину будут евреями? – спросила Анна Саакова.
– А еще на четверть они будут хохлами, и еще на четверть – казахами, - парировал Глеб.
Он снова женился на телеведущей. Подвыпивши, Глеб так и сказал.
Распределили обязанности по организации свадьбы. На Оксану привычно возложили тройки лошадей, долженствовавших подвезти к престижной православной церкви. В тайне от остальных, Глеб, наученный горьким опытом предыдущего брака, “ зарядил“ актрису, внешне похожую на Саакову. В случае ссоры во время брачной процедуры, актриса заменит Анну в лимузине, и через тонированное окно будет махать почтительно собравшимся, чтобы не допустить скандала перед светской прессой и публикой. Олегу предстояло провести кастинг в агентстве эскорт – услуг.
29
– Так кто твои родители? – спрашивал Денис.
– Мать – вроде как, Оксана – сестра Глеба и Пантелея Евстахиевичей. А отца, будто бы, убили, когда она еще в животе носила. Накануне их свадьбы.
– А чего она тебя не воспитывала?
– Она тогда с прибалтом каким -то женатым трахалась. Он ей лет десять мозг компостировал, пока Пантелей Евстахиевич с ним серьезно не поговорил.
– И чего она тебя из детдома не забрала?
– Мать потом за Олега вышла. Они надеялись своего ребенка заиметь. Я был не нужен. Только мать забеременеть от Олега Давыдовича все не может. В ЭКО ходят, а – бесполезняк.
– А меня суррогатная мать родила, - сказал Денис.
– Так Арнольд Оскарович и Елена Владимировна – не твои родители?
– Мать, она мне биологическая мать. Она для других оплодотворенное яйцо вынашивала. Заказчики просто меня не выкупили.
– Почему?
– Исчезли куда – то. В общем, передумали. Обломались.
– Зачем Елена Владимировна живот в прокат отдавала, если Арнольд Оскарович богатый?
– Чудак – человек! Она же не сразу с ним познакомилась. Сначала бедная была. Живот в прокат отдавала. Я не знаю, может, она не одного меня для бездетных заказчиков родила, для китайцев каких – нибудь. Это же бизнес!
– Но я у Арнольда Оскаровича с шести месяцев живу. Он и Елена Владимировна мной не особо занимались. Я с бабушкой сидел, матерью Арнольда Оскаровича. Она невестку, Елену Владимировну ненавидела. Считала, что Арнольд Оскарович лучшего достоин. Она мне все и рассказала.
– Бабка жива?
– Не, умерла. Прикольно, я в языковом лагере был. Приехал, а ее уже месяц как схоронили. Арнольд Оскарович и мать сказали, что они мне не сказали, что бабушка умерла, чтобы не тревожить, а я почти каждый день из лагеря им звонил. Так велели… А я только бабушку и любил. Родители они как будто без сердца были. Снежная королева им в сердце пукнула…А бабушка была живая!.. Арнольд Оскарович сейчас с Серафимой Ангелантьевной спутался. Та шифруется. Консьержу в подъезде отца, по приколу, как патологоанатома представляет. Отец таскается к Серафиме Ангелантьевне с собакой и сводной сестрой моей. Мамаша моя снова родила. Наконец, вроде как, от мужа.
– У тебя большая разница с сестрой?
– Почти восемнадцать лет! У меня сперма тоже есть. Я ей, теоретически, отцом тоже мог бы быть, или смогу стать мужем - Денис говорил о сестре с ревнивым отвращением.
– Я тебя к Серафиме Ангелантьевне как – нибудь позову. Скажу: танцуешь хорошо. Изобразишь?
– В легкую. Я учился… Чего вы, с Серафимой Ангелантьевной делаете?
– Кальян курим. У нас с первой встречи – симпатия.
Подростки рассмеялись.
– Жалко, что мы тех отцов и матерей, которые “за кадром “ остались , не сыщем, а то бы ласковые телята двух маток сосали бы! – сказал Денис.