Болгары старого времени
Шрифт:
— Садись, Ненко, чего стоишь? Ты что, стесняешься или на стуле сидеть не любишь? Райка, внученька, принеси подушку из той комнаты.
Вошла Райка с узорчатой подушкой в руках. Она смотрела в землю и вся пылала румянцем. Ненко тоже покраснел, смутился и не тронулся с места. Дед Славчо посмотрел на них, увидел, как оба изменились в лице. Райка пошла было к дверям.
— Подожди, — остановил он ее.
Она замерла на месте, да так и осталась посреди комнаты, не зная, что делать.
— Ненко, подойди ко мне, сынок, — взволнованно сказал дед Славчо. — Ты присылал сватать Райку? Я тогда ее не отдал. Вот
Ненко, который только за этим и пришел сюда, который приготовился долго упрашивать деда Славчо и почти не надеялся на его согласие, от этих неожиданных слов совсем растерялся. Смущенный, заалевший, как девушка, которую родители в первый раз спрашивают, любит ли она того или другого, Ненко каким-то чужим голосом ответил:
— Люблю.
— Любишь? И я тебя люблю. Ты и сам не знаешь, сынок, как ты мне по сердцу пришелся, давно уже. Почему я в тот раз не согласился, не спрашивай. Я и сам не знаю. Словно бесовское наваждение на меня нашло. Ну, это дело прошлое, следа от него не осталось. Подойди ко мне.
Ненко, сердце которого готово было выскочить из груди, растроганный, с глазами, сияющими счастьем, бросился к нему. Дед Славчо встал, сделал шаг вперед. Райка все так же стояла посреди комнаты, она еще сильней покраснела, но лицо ее было озарено радостью.
— Ненко, — негромко сказал дед Славчо глухим от волнения голосом, — ты сирота, без отца, без матери, и я сирота, нет у меня ни сына, ни внука. Хочешь быть моим сыном? Хочешь я буду тебе вместо отца? Райка, подойди ко мне, внученька. По душе он тебе? Любите вы друг друга?
— Ах, дед Славчо, как люблю я ее, и выразить этого не могу! — проговорил Ненко.
Больше он не мог вымолвить ни слова.
— Знаю, все знаю! Любите друг друга, дети, всю жизнь любите. Как брат и сестра, да что я, еще больше. Идите целуйте руку!
Ненко, тронутый до слез, нагнулся и поцеловал дрожащую руку старика. То же сделала и Райка.
— У Ненко теперь руку целуй. Дайте я вас обниму, — говорил дед Славчо. — Ты мне как сын теперь, все, что у меня есть, — твое. Господи благослови и пошли вам всего! Я уже давно… — Он не договорил, захлебнулся слезами и, достав из-за пояса синий платок, стал вытирать морщинистое лицо и глаза, до того плакавшие только от горя.
Слезы струились по розовым Райкиным щекам. У Ненко глаза тоже были мокрые, но он изо всех сил крепился, стыдясь дать себе волю.
Тут как раз вернулась и Младенчовица. Не успела она переступить порог, как сразу все увидела. Она так и застыла в дверях, не вымолвила ни словечка, не вскрикнула, но увлажнившиеся ее глаза говорили многое.
— Иди благослови и ты наших детей. Господи! Дай им… — Дед Славчо опять захлебнулся и не договорил.
Было это во вторник. А на другой день рано утром от Славчовых вышли дед Пройчо, Димо Кривой, дядя Выто и еще двое других мужчин. Это были сваты Ненко. Все они несли в руках по ветке герани. Дед Славчо сам провожал их и у ворот еще раз угостил из баклажки.
Днем, как водится, все пошли по воду. Погода стояла хорошая, и у чешмы собралось народу, как на свадьбу. Все хвалили деда Славчо за то, что он нашел хорошего зятя, и завидовали Ненко. И все в селе были рады. Только хаджи Донко скрипел зубами, запершись у себя в доме, да от злости пил церовскую виноградную стакан за стаканом.
В
После богоявления Ненко и Райка перебрались со всем хозяйством к деду Славчо, и все, что у них было, стало теперь общим. Все дела деда Славчо взял на себя Ненко, и старому теперь ни о чем не надо было заботиться, только в церковь ходи да живи себе по-стариковски. А в доме все шло так же хорошо, как раньше.
На преображение Райка стала матерью. Дождался дед Славчо правнука, маленького Славчо.
Вскоре после этого дед Славчо умер. Умер он от старости, всем довольный, спокойный, благословляемый и малыми и большими. И кто не завидовал, глядя на его счастливую, достойную старость!
Сейчас Ненко уже в годах. Хозяйство тестя он не растранжирил, напротив — сильно увеличил. В деревне он считается одним из самых богатых людей. Между собой мужики зовут его «Ненко Славчов». Уважают и почитают его так же, как когда-то деда Славчо, потому что Ненко такой же умный, добрый и прямой человек.
Райка превратилась в крепкую статную женщину: приятно посмотреть на нее. Живут они с Ненко дружно и согласно и очень любят друг друга. Пятеро детей у них. Старшему, Славчо, семнадцатый годок, скоро будет жених хоть куда. Радке как раз на вознесенье пятнадцать исполнится. Она красавица, вся в мать, и уже начала ходить на хоро.
Младенчовица, мать Райки, жива. Постарела, но еще держится. Я часто вижу ее, когда она сидит у ворот и нянчит меньшую внучку, присматривая за двумя внучатами постарше, которые бегают возле нее. Она всегда весела, каждый раз спрашивает про наших и пеняет мне за то, что редко навещаю. А я и без ее напоминаний часто захожу потолковать с Ненко о том о сем. Ненко любит поговорить, рассказать про то, что видел и слышал, расспросить обо всем, что делается на свете. Время, когда придешь к ним, бежит незаметно.
Кто к ним ни зайдет, всех они встречают, как дорогих гостей. Двери их дома открыты для каждого.
Любезный читатель, если тебе случится проезжать через наше село, заходи к Ненковым. Их всякий знает, у кого ни спросишь, каждый покажет, где живут. Ненко и Райка будут тебе очень рады. А как они тебя угостят! Райка всегда любит подать все чисто и богато, а уж когда в доме гости — съесть всего нельзя, что поставит она на стол. Зимой после всех кушаний подаст еще тарелку славной трошии из земляных груш или густой и жирный ахчак — такой трошии и такого ахчака во всем селе не найдешь. А летом они накормят тебя творогом, какого и румыны не сделают.
Вот и этим летом в Петров день угощали меня у Ненковых таким творогом. До чего ж хорош!
Из «Пережитого»
Русские пришли, наконец!
Приближалось рождество. Однажды утром, смотрим, турецкий отряд, что располагался в мастерской хаджи Павла, грузит свои пожитки на повозку; Повозка уезжает. Вслед за ней трогаются солдаты с ружьями на плечо, с кожаными торбами за спиной. Построенные по четверо, они торопливо удаляются вниз по улице. Позади зияет широко раскрытая дверь опустевшего здания.