Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник)
Шрифт:
– Этого не может быть, – сказал он с нажимом, убеждая сам себя. – Не может!
Сапожников вернулся, машина тронулась.
– Что-то стучит, – пробормотал Николай Ильич спустя несколько минут. – Ты слышишь?
– Багажник открылся, – определил полковник. – С чего бы?
– Ты разве не знаешь? – буркнул Сапожников. – Замок на багажнике – слабое место всех «Рено». Я свой два раза менял. Закрой скорей, а то нервы измотало.
Полковник вышел, захлопнул багажник… и в это же самое мгновение автомобиль стремительно
– Коля! – крикнул он изумленно. – Ты с ума сошел?!
Но вопросы задавать было уже некому и ждать ответа тоже не от кого.
Итак, Сапожников все же решил выполнить хотя бы одно условие доктора Краева – приехать одному.
Теперь Грушину придется возвращаться пешком. У него нет ни машины, ни телефона, который так и остался под ветровым стеклом.
– Вот гад! – выдохнул полковник бессильно. – Только вернись – выгоню вон со службы!
Он выругался и, сделав несколько шагов к городу, обернулся в ту сторону, куда умчался Сапожников.
– Ты только вернись, Николай! – пробормотал полковник умоляюще. – Очень тебя прошу…
Серега оглянулся – и обнаружил, что за время, пока они болтали, обитатели больничного коридора подползли совсем близко. Один из них оказался рядом с Малинкой и цапнул ее за ногу.
– Цыть! – взревел монах, взмахнул рукой – и всех размело по их прежним местам.
Он пристально посмотрел на Малинку:
– Ты их видишь?
– Ну да, – кивнула она.
Он недоверчиво покачал головой:
– Но ведь полночь еще не пробило… Чудно!
– Как же я могу их не видеть? – продолжала Малинка. – Какие-то замороченные все, бледные… Больные, что ли? Ты тоже видишь, Серега?
Серега кивнул и спросил:
– А откуда ты знаешь, как меня зовут?
Малинка растерянно моргнула:
– Но ты же сам сказал, что тебя зовут Серега Сапожников… Николаевич!
– Это я Валентину сказал, а ты слышала! – догадался Серега. – Лежала как мертвая, а слышала!
– Лежала как мертвая, а на самом деле была живая! – радостно объявила Малинка.
«Нет, это монах тебя оживил!» – Серега хотел восстановить справедливость, но промолчал, чтобы не напугать девочку.
Кому приятно знать, что он воскресший покойник?! Как бы Малинка не начала себя оплакивать!
– Живая-то живая, – сказал монах, – а на тот свет уже собиралась. Я твою душу удержал. Но это уже дело прошлое. А сейчас вам пора уходить отсюда. Не то…
– И правда, пошли скорей, – перебила Малинка, спрыгивая с каталки. – Мне давно пора вернуться. К маме должен был один человек приехать, я вышла его встретить – а тут эта «Скорая»… Мама, наверное, меня сто раз потеряла. А телефон я дома оставила. Мамочка там с ума сходит, бедная… Ой, да ведь уже совсем темно! Как же я дорогу найду?
– Утром отыщешь свою матушку, – сказал монах. – Если в ночи не заплутаешь.
Малинка покачнулась и схватилась
«Здорово она перепугалась!» – догадался Серега, и у него немного полегчало на душе.
Честно признаться, его здорово напрягало, что Малинка такая бесстрашная. Да еще рогатка у нее в кармане!.. В той самой книжке, где Серега вычитал, как Зевс родил Афину Палладу из головы, рассказывалось, что в древние времена жили амазонки – такие женщины-воительницы, которые были храбрее и сильнее многих мужчин.
Наверное, думал Серега, читая ту книгу, амазонки с детства были жуткие уродины, на них мальчишки смотреть не хотели, вот они и разозлились – и решили доказать, что самые крутые.
Но Малинка-то хорошенькая! Ей совсем не нужно быть амазонкой! Она должна быть просто девчонкой, которую охота защищать.
Папа всегда говорил, что сила женщины – в ее слабости. Это тоже такая народная мудрость.
Серега осторожно сжал холодные Малинкины пальцы и спокойно сказал:
– Не бойся. Он хочет нам помочь. Давай делать то, что он говорит, и все будет хорошо.
– Верно речешь, наследок, – кивнул монах. – Идите за мной, чада! По пути вам все поведаю.
Ребята послушно перебрались через поваленные кирпичи в темный провал стены.
Серега оглянулся. Коридорные обитатели снова начали сползаться со всех сторон. Их бело-зеленоватые глаза сверкали все ярче. И такой злобой веяло от них…
Серега передернул плечами: его даже зазнобило.
– Может, каталкой отверстие загородить? – предложил он.
– Каталка их не удержит, – ответил монах. – Но пока не пробило полночь, они вам вреда не причинят.
«Почему полночь? – подумал Серега. – Полночь, как говорится, время мертвецов и привидений. Но они ведь все живые! Больные, странные – но живые! Я их вижу, Малинка видит… Наверное, это все же психушка. И в полночь местные пациенты окончательно съезжают с катушек!»
Объяснение, сказать по правде, было так себе. Хиленькое такое объясненьице…
Но Сереге не больно-то хотелось обо всем этом размышлять. Довольно страшно было – размышлять о том, что тут происходит!
– Что-то я не видел тут часов, – буркнул он, – как они узнают, пробило полночь или еще нет?
– Где бы мы ни были, мы всегда услышим, как бьет полночь, ибо с ней наступает наш час! – сказал монах, и у Сереги от этих слов снова мороз по коже прошел. – Идите, идите, не медлите!
Он проскользнул в дверь.
Следом протиснулись ребята – и Серега даже ахнул, потому что в этой узкой тесной комнатушке без окон оказалось пять углов!
Два самых обыкновенных, прямых, а один острый. В этом углу валялись ржавые цепи и кандалы.
Монах посмотрел в этот угол с ненавистью, и Серега сообразил, что цепи и кандалы совсем недавно были на руках и ногах этого странного человека.