Больше чем люди

Старджон Теодор Гамильтон

Иногда даже ела с нами.

– Но однажды я проснулся, чувствуя себя очень странно. Как будто во сне у меня что-то украли, только я не знаю, что именно. Я вылез через окно и спустился по стене в комнату Джейни, что мне не разрешалось. Она была в постели. Я подошел и разбудил ее. До сих пор вижу ее глаза, когда она чуть приоткрыла их. В них был сон. И вдруг она их распахнула. Мне не нужно было говорить ей, что что-то не так. Она это знала и знала, что именно.

– Бэби исчез!
– сказала она.

– Нам

было все равно, разбудим ли мы кого-нибудь. Мы вылетели из комнаты Джейни, пробежали по коридору и влетели в маленькую комнатку в конце, в которой спал Бэби. Вы ни за что не поверите. Красивая колыбель, и белые ящики с распашонками, и множество пластмассовых погремушек - все это исчезло. В комнате стоял только письменный стол. То есть Бэби словно никогда и не существовало.

– Мы ничего не сказали. Просто повернулись и побежали к спальне мисс Кью. Я в ней никогда не бывал, а Джейни заходила несколько раз. Однако в этот раз все было по-другому. Мисс Кью лежала в постели с заплетенными волосами. Еще до того как мы вошли, она проснулась. Села, опираясь спиной о подушку. И холодно посмотрела на нас.

– В чем дело?

– Где Бэби?
– заорал я.

– Джерард, - ответила она, - не нужно кричать. Джейни всегда была спокойна, но она сказала:

– Лучше скажите нам, где он, мисс Кью.
– И когда она говорила это, смотреть на нее было страшно.

Лицо мисс Кью стало каменным, она протянула к нам руки.

– Дети, - сказала она.
– Простите. Мне действительно жаль. Но я сделала как лучше. Я отослала Бэби. Он будет жить с другими такими же детьми. Здесь мы никогда не сможем сделать его счастливым. Вы ведь знаете это.

Джейни сказала:

– Он никогда не говорил нам, что несчастен. Мисс Кью принужденно рассмеялась.

– Если бы он мог говорить, бедняжка!

– Лучше верните его назад, - сказал я.
– Вы не понимаете, с чем имеете дело. Я ведь говорил вам, что мы не должны разлучаться.

Она начала сердиться, но сдерживалась.

– Попытаюсь объяснить тебе, дорогой, - сказала она.
– Ты и Джейни и даже близнецы - вы все нормальные здоровые дети и вырастете мужчинами и женщинами. Но бедный Бэби.., другой. Он не будет расти, он никогда не сможет ходить и играть с другими детьми.

– Это неважно, - сказала Джейни.
– Вы не имели права отсылать его. А я сказал:

– Да. Так что лучше верните его, и побыстрее. Тут она начала сердиться по-настоящему.

– Среди многого, чему я вас учила, есть и такое правило: не говорите старшим, что им делать. А теперь идите, одевайтесь для завтрака, и больше не будем об этом разговаривать.

Я сказал ей как можно вежливей:

– Мисс Кью, вы скоро захотите вернуть его. Но вы должны вернуть его как можно быстрее. Иначе... Она встала с кровати и выбежала из комнаты.

***

Я некоторое время молчал, и Стерн

наконец спросил:

– А что дальше?

– О, - ответил я, - она его вернула, - Я неожиданно рассмеялся.
– Сейчас, как вспомнишь, так смешно становится. Три месяца она командовала нами, гоняла с места на место, и вдруг неожиданно мы установили закон. Мы очень старались поладить с нею, действовать в соответствии с ее идеями, но на этот раз, клянусь Богом, она зашла слишком далеко. И как только захлопнула дверь, тут же начала проходить лечение. У нее под кроватью стоял большой фарфоровый горшок, так вот он взлетел в воздух и разбился о ее туалетное зеркало. Потом открылся ящик шкафа, оттуда вылетела перчатка и ударила ее по лицу.

Она прыгнула назад в кровать, и тут на нее обрушилась штукатурка с потолка. В ванной пошла вода, а пробка оказалась заткнутой, и как раз в это время вода начала вытекать, и все ее платья упали с вешалок. Она хотела выбежать из комнаты, но дверь не открывалась, а когда она дернула за ручку, дверь распахнулась, и мисс Кью растянулась на полу. Дверь снопа захлопнулась, и сверху обрушился новый пласт штукатурки. Мы стояли, глядя на нее. Она плакала. Я даже не знал, что она может плакать.

– Вернете Бэби?
– спросил я.

Она лежала, продолжая плакать. Немного погодя подняла голову и посмотрела на нас. Выглядела она очень жалко. Мы помогли ей встать. Она некоторое время смотрела на нас, потом посмотрела в зеркало, на побитый потолок и прошептала:

– Что случилось? Что случилось?

– Вы отослали Бэби, вот что, - ответил я. Она подпрыгнула и очень испуганным, по твердым голосом сказала:

– Что-то ударилось в дом. Самолет. Может, землетрясение. Поговорим о Бэби после завтрака. Я сказал:

– Дай ей еще, Джейни.

Большой водяной шар ударил ее в лицо и грудь, промочил ночную рубашку, так что она прилипла к телу. Почему-то это расстроило ее больше всего. Косы ее начали подниматься, они тянули голову, так что мисс Кью пришлось встать. Она открыла рот, чтобы закричать, и рот ей забила пудра с туалетного столика. Она стала доставать пудру изо рта.

– Что вы делаете? Что вы делаете?
– спрашивала она со слезами.

Джейни посмотрела на нее и сложила руки за спиной.

– Мы ничего не сделали, - ответила она. А я сказал:

– Пока не сделали. Вернете Бэби? Она закричала:

– Перестаньте! Перестаньте! Перестаньте говорить об этом идиоте монголоиде! Он не нужен никому, даже самому себе! Как я могу его оставить?

Я сказал:

– Давай крыс, Джейни.

У плинтуса послышался шорох. Мисс Кью закрыла лицо руками и опустилась в кресло.

– Не надо крыс, - сказала она.
– Здесь нет крыс. Тут что-то запищало, и она разбилась вдребезги. Видели когда-нибудь, как человек распадается на куски?