Большие люди
Шрифт:
— Ну, здравствуй… Гриша.
У него слегка выгибается бровь, но он отвечает ей в том же тоне:
— Ты принес мне подарок, дедушка?
Он шутит с ней? У Григория Сергеевича есть чувство юмора? Сейчас проверим.
— А ты был хорошим мальчиком, Гришенька?
— Нет, — качает он головой, все так же подпирая плечом косяк. — Если честно, то не был. Даже больше — совсем плохим… мальчиком был. Совершал всякие нехорошие поступки.
Он все это говорит без тени улыбки. Шутка как-то перестает быть шуткой.
— Нууу… Гриша, ты же понимаешь… плохим детям Дед Мороз не приносит подарков.
— Понимаю, — кивает он. —
Люся проходит в квартиру слегка растерянная. А он вдруг неожиданно продолжает их шутливый диалог:
— А ты где, — проводит ладонью по своей небритой щеке, — бороду-то посеял, дедушка?
— Пропил, — смеется Люся, стягивает колпак и кладет его на полку.
— Ай-ай-ай, как это нехорошо — говорить такое детям, — он усмехается и тут же отводит взгляд от рассыпавшегося по плечам каштанового великолепия.
— А где Гоша?
— В душе. Сказал, что хочет быть для своего Лютика чистеньким и вкусно пахнущим.
Люся не успевает подобрать слова для ответа — за стеной стукает дверь и спустя пару секунд в коридор выходит Гоша, вытирая голову полотенцем. У Люды «дежа вю», хорошо хоть, в этот раз мужчина одет.
— Лютик! С Новым Годом! — она еще не отошла от Гришиного приветствия, а теперь вот Георгий: вдруг обнимает ее крепко, целует в щеку. Она может только глазами хлопать, растерянно глядя на него. Стоящий рядом Григорий удивлен едва ли не больше. И, кажется, чем-то недоволен.
— Так, где-то тут у меня был твой подарок… — Гоша роется на открытых полках шкафа-купе, пока Люся пытается прийти в себя от странного поведения обоих братьев, а Григорий переводит мрачный взгляд с нее на Гошу и обратно. — А, вот он! Держи!
Подарком оказалась фигурка голого купидона с луком, колчаном и крылышками. Петля, точащая из головы пухлика, намекала на то, что композиция должна куда-то вешаться. Например, на зеркало заднего вида.
— Это тебе в машину, — слова Гоши подтверждают ее догадку.
— Спасибо. Симпатичный.
— Можно? — Гриша забирает у нее фигурку. Разглядывает. — Кого-то он мне напоминает… — расчетливо смотрит на брата.
— Ну, разве что улыбкой, — наклонив голову, Люся тоже смотрит на фигурку в Гришиной руке.
— Вообще я имел в виду другое… Не улыбку.
— А что? — недоумевает Люся.
— Ну… такой же маленький… гхм… эээ…
— СВИДЕРСКИЙ! — Гоша локтем заезжает брату в бок. — Оставь свои сальные шуточки для мастерской! И вообще — отдай Люсе ее подарок!
Григорий лишь потирает бок и довольно улыбается.
— А у меня тоже есть для тебя подарок, — Люся вспоминает, чем может сгладить этот момент. — Держи, — достает из сумки обернутую в фольгу фигурку.
— Ой… шоколадный заяц. Даже не помню, когда я такое ел в последний раз… Спасибо, Лютик.
— Я шоколадный заяц… я ласковый мерзавец, — фальшиво напевает старший.
— Завидуй молча!
— Зачем завидовать? — Люда достает вторую фигурку. — Держи, Гриша. Подарков надо ждать. Обязательно. Даже если ты был не всегда хорошим… мальчиком.
— Медведь! — хохочет Гошка. — Люся, ты угадала! Он натуральный медведь!
Гриша молчит, а выражение глаз у него странное.
Вот так вот невзначай они с Григорием перешли на «ты».
Спустя пару дней Люся неожиданно получила ответный запоздалый
— Я посмотрю, — не терпящим возражений тоном.
— Лютик, позволь ему заглянуть себе… под капот, — доносится из комнаты. — Он же маньяк озабоченный, все равно не отстанет. Но в машинах разбирается.
Это странно, но большой босс Григорий Свидерский в джинсах и легкой куртке смотрится вполне себе органично рядом с ее «Нивой». На то, чтобы прийти к каким-то выводам, у него уходит неприлично мало времени. А потом он хлопает крышкой капота и звонит какому-то неизвестному Леониду. Фразы из разговора Люсе понятны лишь отчасти. «Мотор троит», «да, обороты плавают на холостых», «пропуски зажигания», «ну да, похоже, свечи», «а, может, и катушка»… И финальное: «Давай, Лень, мы тоже через двадцать минут будем». А потом, уже ей:
— Поехали.
— Куда?!
— На сервис. В двигателе один цилиндр не работает. Не дело это.
Даже ее скудных познаний хватает понять: действительно, совсем не дело.
В машине она отчего-то нервничает. От того, как тесно стало вдруг в салоне. От его молчания. Или, наоборот, от его возможных комментариев по поводу ее стиля вождения. И вдруг становится страшно перед ним облажаться. И показать себя «блондинкой за рулем», не дай Бог, еще заглохнуть где-нибудь на светофоре. Но — обошлось, город по-прежнему празднично пуст.
В мастерской она с интересом прислушивается к разговору Григория и Леонида. На Гришино «Машина хорошего техобслуживания, похоже, давно не видела» хотела возмутиться, Саша — хороший механик! Но промолчала. «Посмотрим», — невозмутимо отвечает Леонид Григорию.
И пока Леонид смотрит, они пьют кофе в небольшой комнате для посетителей. Снова молчание, которое ей самой кажется ужасно неловким, а Григория, похоже, нисколько не беспокоит — привык человек молчать. У Люси вообще стойкое ощущение, что сейчас она сидит за одним столиком совсем не с тем человеком, с которым познакомилась пару месяцев назад. И дело не в отсутствии костюма и галстука. А в том, что он стал как-то… проще. И, одновременно — еще непонятней. И молчать ей все равно не нравится, ненормально это! И поэтому она сначала рассказывает про то, как Монти на прошлый Новый Год опрокинул на себя елку, умудрился зацепить ее чем-то за ошейник и в панике таскал за собой дерево по квартире, задевая углы и рассыпая игрушки. Потом рассказала про одного своего клиента, из времен ее ранней практики, который совсем не отличался чистоплотностью, а она по своей молодости и стеснительности не знала, как ему об этом сказать. Но в последний сеанс не выдержала и высказала все, что думает, закончив свой гневный монолог словами: «Мыться надо чаще, чем раз в месяц!». А он на следующий день пришел, распространяя вокруг себя удушливый запах одеколона и с коробкой конфет — извиняться. «И я не могла решить — когда от него пахло хуже!» — смеется Люся. И Григорий тоже смеется. И в ответ рассказывает пару историй про того самого Леонида, который сейчас где-то в глубине мастерской копается в моторе ее машины. Все-таки у Григория есть чувство юмора. И он может быть приятным собеседником, очень приятным. И поэтому вошедший в комнату Леонид заставляет ее вздрогнуть от неожиданности. А она совсем потеряла счет времени.