Большие Песцовые радости
Шрифт:
Ужин получился поздний, но общий: все ждали Шелагина, без него не начинали есть. На удивление, за ужином все вели себя на редкость прилично, Ольга с Беспаловой улыбались друг другу, почти как лучшие подруги. Княгиня даже показала, что расстроена из-за завтрашнего отъезда Олега с невестой, правда уточнила, почему не утром. Ответил за них я, пояснив что планирую утром посетить несколько магазинов.
Беспалова мне тоже мило улыбнулась и посетовала что я так ненадолго приехал. О вони в оранжерее, из-за которой ее план с диванчиками потерпел фиаско она не упоминала
Контролировал княгиню я весь остаток дня. Из особняка она никуда не уходила, вообще торчала в одном месте, у себя в апартаментах. То ли читала, то ли лазила по сети. Пару раз ее Метка вспыхивала раздражением, но, когда я подключался, слышал лишь скандал с прислугой. В основном же Метка была совершенно ровной.
В моих планах было сегодня передача Тасе пакета по целительству. Пришлось ждать, пока не только она ляжет спать, но и уснет ее мать, потому что Беспалова была бесцеремонна, а значит, могла в любой момент ввалиться к дочери и увидеть то, чего ей нельзя показывать ни в коем случае.
Поэтому я тоже засиделся допоздна то медитируя, то дочерчивая схемы для артефактного блока. Казалось, что я там излишне наверчиваю и хотелось добиться простоты. Той простоты, что и была основой настоящей артефакторики, для которой любые навороты были лишними, потому что ухудшали функциональность. Во всяком случае именно это часто повторял Песец. И я склонен был ему верить, потому что эту часть личности тот Зырянов точно передал в полном объеме.
Я закончил расчеты и изобразил на бумаге блок в его окончательном варианте. Или еще не окончательном?
«Вот здесь еще можно убрать лишнее, — неожиданно прозвучал голос Песца. — В остальном всё идеально».
«Хочешь сказать, получится идеальный артефакт?»
«Пока что только блок визуализации. И то, если ты все сделаешь правильно».
Пришлось поверить ему на слово. Пока я не видел лишнего в том месте, на которое указал Песец. Но думать об этом буду завтра или в самолете, потому что сейчас как раз появилась возможность пойти к Тасе: ее мать наконец уснула.
Глюку, который не спал и с удовольствием бы со мной прогулялся, я наказал ждать и под невидимостью выскользнул из башни.
Было уже поздно, поэтому в коридорах никого не было, так что до комнаты Таси я дошел, не пытаясь от кого-нибудь увернуться. Внутрь я проник коротким порталом через дверь и только сейчас осознал, что пробрался ночью в комнату к спящей девушке. Если меня здесь засекут, ситуация будет выглядеть двусмысленной. Но с моими навыками засечь меня практически невозможно, а неприличных намерений у меня не было.
Хотя неприличные желания повинились, стоило увидеть спящую девушку. Одеяло с нее сползло, а шелковая пижама весьма завлекательно очерчивала все изгибы тела. Пришлось себе напомнить, что я здесь по делу, и отправить в Тасю еще один сон, в этот раз целительский, для гарантии, что она не проснется,
Подсознательно я боялся, что Беспалова проснется и припрется к дочери с проверкой, но она не проснулась даже не заволновалась во сне. А еще говорят, что у матерей срабатывает инстинкт, когда что-то грозит детям. Похоже, с Беспаловой это не работает: ходи кто хочешь по спальне дочери, делай там что хочешь, а мать даже не почешется… Дрыхнет, как будто у нее вообще забот нет, только создавать нам проблемы на пустом месте. Понятно, почему она не особо беспокоится о сыне — материнский инстинкт напрочь атрофирован.
Подглядывать за спящей Тасей без ее разрешения было занимательно, но я был уверен, что ей не понравилось бы, поэтому собрал в кулак всю оставшуюся волю, развеял целительский сон и покинул комнату.
Утром Тася прибежала ко мне сразу, как встала:
— Илья, но как?..
— Секрет рода.
— Но это же невозможно.
— Для меня нет ничего невозможного. С Зиминым договариваться?
Таисия явно не знала, что думать, потому что в ее мире так получить знания по целительству было невозможно. Но «секрет рода» отсекал все вопросы — о таких вещах не спрашивали, а если спрашивали — ответа не получали.
— Мама будет против… — неуверенно сказала она. — У нее были планы на мое обучение.
— У тебя своих планов нет? Только мамины? — разочарованно спросил я. — Что ж, тогда Зимина беспокоить не буду.
Она испуганно схватила меня за рукав так, что пальцы побелели.
— Нет, не надо. В смысле, звони Зимину, я буду очень хорошей ученицей. То есть в принципе я поняла, как это делать, но там свои тонкости наверняка, потому что то, что ты дал, я могу использовать только на себе. А так не должно быть.
— Это самый начальный уровень, — пояснил я. — И да, он только для личного использования. Чтобы перейти на следующий уровень, надо развить этот. Зимин может дать какие-то советы, если согласится помочь.
Причем именно помочь, а не побыть ширмой, потому что наличие наставника, как я понял, для целителя очень важно. Что-то я смог понять сам, наблюдая за другими или изучая записки, утащенные у Живетьевой, а что-то наверняка упускаю именно из-за отсутствия учителя. Но я целителем не планировал становиться, прокачиваю исключительно для дела, а не потому, что к этому лежит сердце.
— Позвонишь?
— А Калерия Кирилловна? — вкрадчиво спросил я.
— Я с ней решу. Скажу, что ты пообещал оплатить мое обучение у Зимина. На самом деле оплачу из накопленных карманных расходов.
— У тебя так много накоплено? — удивился я. — Если Зимин согласится только за деньги, я могу и сам оплатить.
— Это дорого, — покрутила она головой.
— Тась, если уж мы решили, что наша помолвка настоящая, то рано или поздно бюджет у нас будет общим.
Она чуть порозовела.