Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером
Шрифт:
— Приду через несколько дней.
Это означало, что не приду совсем.
— Оставайся здесь.
Это значило — немедленно уезжай.
— Подожди извещать Директора.
Значило — немедленно известить.
Даллин утверждает, что Кац так был арестован. Ложь. Кац заранее знал о моем аресте. Перед тем как я пошел к дантисту, у нас было договорено — если я до трех часов не вернусь, они будут звонить к Мальплату. Потом я узнал — они звонили туда. Дантист по указанию гестаповцев сказал, что я совсем не приходил. Как я совсем не приходил, если Кац проводил меня издали до самого дома зубного врача. Через три часа они знали уже о моем аресте.
Роше говорит, что я довел
Арестован Кац Райзером на квартире Одетт Эрлих. Об этом Райзер заявил писателю Перро. Эта квартира была раскрыта для гестапо Райхманом. Находилась под их наблюдением.
Ложь № 3. Эта ложь касается Максимовича. В книге сказано, будто я выдал Максимовича. Это смешно. Максимович был арестован 12 декабря 42-го г. на квартире у Анны Маргарет Гофман Шульц — своей невесты. Арестовал его Пипе из зондеркоманды. Утверждение Роше было взято у Даллина, основывалось на словах гестаповцев, которые сказали — ну конечно, Максимовича арестовали по указанию моему. Как обстояло дело на самом деле? Максимович в нашей группе во Франции был первым, который был разоблачен зондеркомандой. В равной степени из-за раскрытых шифровок были разоблачены Кете Фёлькнер и Кайнц. Максимович в последнее время вел себя так неосторожно, что за месяц до ареста у него отобрали пропуск в штаб германской армии в Париже. За ним шла уже слежка, знал, что произошло с сестрой, догадывался, что его документы из префектуры попали в гестапо. Его досье, где сказано было, за что он сидел во французском концлагере.
Почему стали искать это досье. Так как Максимович должен был жениться, а для работников учреждений требовалось представить доказательства арийского происхождения, то немцы пошли в префектуру искать его досье. Там было сказано — связан с коммунистами, с Советским Союзом, воевал в Испании и т. д.
С Максимовичем я встретился за несколько дней до своего ареста. Я его спросил — нельзя ли вам исчезнуть из Парижа. Он ответил — случилось несчастье. Матьстарушка с другой сестрой Максимовича жила в неоккупированной зоне в Шато Блерон, в поместье, которое нам принадлежало. Но в эти дни оно находилось уже в руках немцев, оккупировавших южную Францию.
— Я теперь не двинусь с места, — воскликнул он. — Я не могу перевести их сразу за границу. Если я исчезну, их немедленно арестуют.
Максимович остался в Париже и был арестован 12 декабря. Вел он себя героически, действовал точно по нашей предварительной договоренности. Он должен был защищать тех из немцев, которые давали малейшее доказательство их антигитлеровских настроений, и в то же время разоблачать всех фашистов, создавать в их рядах переполох. Так он и действовал. У нас была очная ставка, я подтвердил о том же генерале Пфеффере и т. д.
Ложь № 4. Лев Гроссфогель, он не мог указать гестапо, т. к. не знал, где он находится. Но сказал, что есть такая женщина Петер, которая работает в коммерческой палате в Брюсселе, которая с ним может связаться. С Гроссфогелем у нас была точнейшая договоренность.
Первый, кто будет арестован, должен идти на игру с немцами, чтобы узнать планы противника. Я и Лео имели возможность в перспективе...
Договоренность с Гроссфогелем была такая — если он попадается первым, он принимает на себя всю эту игру, никого не раскрывая, добиться, чтобы переправить материалы после того, как получить нужные сведения, и попытаться раскрыть содержание игры перед Москвой.
Если меня арестует первым, когда он остается пассивным и всю вину сваливает на меня, утверждая, что он был коммерческим работником и никакими разведделами не занимался.
Если бы возник вопрос о том, что Лео связан с Пориолем,
Кроме того, у нас была договоренность — он остается в пригороде Парижа в нашем домике два дня и уезжает. Недалеко от Виши для него было подготовлено место, где он и должен был скрываться. Если я буду арестован, он должен был уехать в Швейцарию. Но у него произошла трагическая семейная история. После 20 лет супружеской жизни у них впервые родился ребенок. Жена находилась в клинике в эти дни. Он добивался, чтобы жена возможно быстрее покинула роддом. Для нее подготовили другое место. С Лео я договорился, чтобы он ни в коем случае там не появлялся, опасались, что гестапо организует там западню.
Что касается Симоны Фелтер, то она была разоблачена. Была связной между Брюсселем и Парижем. Для писем, которые посылала вместе с деловой перепиской. К несчастью, ее работа была раскрыта еще во время провала в 41-м г. Хозяйка квартиры, где произошел провал 13 декабря, знала Симону Фелтер. Она обратила на нее внимание. На всякий случай немцы держали ее под контролем. Была приятельница Шпрингера. Знал ее Райхман, который через нее добивался выйти на Гроссфогеля. Гестаповцы захватили Фелтер, привезли в одно кафе, где предстояла ее встреча с Гроссфогелем. Встреча не состоялась, и Лео там не был арестован. Ложь, что Гроссфогель был арестован, выходя из этого кафе, как сейчас утверждают противники.
Жену Лео страшно шантажировали, грозили. Представьте себе женщину, у которой только что родился ребенок, гестаповцы пришли к ней и сказали: мы отнимем у тебя ребенка, тебя расстреляем, или ты дашь нам возможность встретиться с твоим мужем, который должен приехать сюда. Терроризированная угрозами, она под диктовку написала письмо и отправила. Лео, ничего не зная, поехал туда, но жены в роддоме уже не было, ее отправили с ребенком в тюрьму. Гроссфогеля арестовали.
Держался он исключительно стойко. Гроссфогеля подвергли страшнейшим пыткам. Сделали очную ставку с ним и его женой. Ему сказали — либо ты раскроешь, что Отто переправлял через ЦК, или на твоих глазах расстреляем жену и ребенком, потом тебя. С потрясающим спокойствием, которого гестаповцы не могли понять, он ответил:
— Начинайте, я ничего не знаю.
Гроссфогеля мне удавалось долго спасать. Я говорил:
— Если вы его расстреляете, все выйдет наружу. Придет время, когда Директор начнет спрашивать о Лео. Вам он нужен будет.
Его держали в тюрьме, арестован он был в декабре 42-го г., а приговорен к смерти только в мае 44-го г., когда немцы уже собирались бежать из Франции. Эта сволочь Паннвиц утверждает в книге Хёне, что он не причастен ни к одной смерти арестованных членов Красной капеллы. Врет! Из 17 человек, приговоренных к смертной казни во Франции и Бельгии, 8 были приговорены и казнены за время, когда зондеркоманду возглавлял Паннвиц. Что касается Гроссфогеля, Максимовича, Робинсона, Сюзан Спаак, Пориоля, он разделался с ними. В гестапо положение было такое: человек мог быть десять раз приговорен к смертной казни, но если начальник зондеркоманды считает, что осужденный ему нужен, никто не может без его согласия производить расстрела. Паннвиц всех передал в руки палачей. Сделал это в самые последние дни войны, чтобы скрыть свои преступления. Он знал, что Сюзан Спаак знает всю правду. Это касается и Максимовича, и Пориоля, и др. Паннвиц фактически явился их убийцей.