Большой треугольник! или За поребриком реальности! Книга первая
Шрифт:
— А какое Вы принимали в этом участие?
— Никакого. Я говорил, что выполнял поручения Макарова по установке адресов. А потом работал на станции по заказам запчастей. Всё, что связано с компьютерами.
— А потом — водителем? Ведь Вас видел Шагин у машины со стороны водительской двери.
— Да. Макарову, как я понял, перезвонили и сказали, что машина Шагина въехала в Киев со стороны Бориспольского КП. Потом он перезванивал — говорил мне, куда ехать. Говорил, что Шагина ведут его мусор'a, милиционеры. Мы увидели машину Шагина, развернулись и последовали за ней. Потом остановились, и Макаров пошёл
Лясковская посмотрела на Гандрабуру и скривила лицо.
— Кем был Макаров, Гандрабура?
— Монстром, — тихо сказал Лазаренко.
— Для Вас: шефом, боссом — кем?
— Что-то вроде этого.
— Хозяином, — сказал кто-то в клетке.
— Хозяином, — повторил Гандрабура.
— А Вы?
— Подчинённым.
— И вот он с Вами так всем делился…
— Он давал мне поручения. Помните? Газеты писали, что у меня в компьютере нашли дискету, на которой были распланированы в ролях убийства Гетьмана и Щербаня, и что я объяснил это милиционерам тем, что брал из газет нераскрытые преступления и составлял схемы, как будто мы их совершили. Много разных преступлений (об этой дискете на «плёнках Мельниченко» Кравченко говорит Кучме).
— Я не читаю газеты, Гандрабура.
— Макаров говорил мне это сделать. И давал информацию. Он говорил, что с Фиалковского за эту дискету получит 2 миллиона долларов. Я одну отдал ему, а одну оставил у себя. Но в деле ее нет.
— Зато есть схема, — сказал то ли Ляшенко, то ли Новиков.
— Какая дискета? — спросил прокурор.
— Трёхдюймовая… — начал отвечать Гандрабура.
— А куда Вы поехали? — перебила его Лясковская.
— Когда?
— После того, как Макаров встретился с Шагиным.
— Я высадил Макарова там, где он попросил. Он сказал мне ехать домой, никуда не уходить и ждать его звонка. И там меня на следующий день арестовали. А в деле написано, что в этот день меня арестовали на Крещатике за нарушение правопорядка и дали пятнадцать суток за то, что я ходил пьяный по Крещатику, ругался матом и срывал погоны с милиционеров. Представляете себе: ходить пьяным по Крещатику, ругаться матом и срывать погоны с милиционеров?!
— Я всё представляю, Гандрабура, садитесь.
— Вопросы к Шагину, — Лясковская посмотрела на прокурора.
— Вы в первом протоколе допроса от 11 мая 2000 года сказали, что с Совенко познакомились на станции техобслуживания. А через десять дней — 20 мая — сказали, что Совенко вместе с Макаровым приезжал в офис за данью. Как Вы можете это объяснить?
— Я подтверждаю все свои показания. Я уже ответил на этот вопрос. Мне посоветовал Макаров на его станции отремонтировать автомобиль. Так я познакомился с Совенко. А потом Совенко появился в компании Макарова. Я не рассказывал о Макарове, имея на это причины.
— Но Вы также говорили, что Совенко Вам привозил сахар.
— Это соответствует действительности. Наша фирма занималась закупками продуктов
— Не брезговал ничем? — спросила Лясковская.
— Это вопрос к Совенко.
— Вы говорили, что отдыхали с Совенко на даче?
— Это не соответствует действительности. У меня в руках копии протоколов. Тут написано, что Совенко с Макаровым приезжали отдыхать в дом лесника, куда приезжал отдыхать со своей семьёй и я. Я давал им водный мотоцикл, поскольку не мог скрыть его наличие. Но так как не хотел им его отдавать, сказал, что они там могут на нём покататься. Они туда приезжали и без меня. Лесник мне рассказывал, что они устроили пьянку. Травили своим мастифом его фокстерьера, даже хотели его застрелить за то, что тот схватил мастифа за одно место и не желал отпускать. Предъявляли за это деду претензии. Дед на них жаловался, говорил, что выгонял, а они не хотели уезжать. Просил, чтобы они там больше не появлялись. Их бабка выгнала.
— А Вы не смогли. Давайте по существу, Шагин. Я читала Ваши показания.
— Я отвечаю на вопросы прокурора.
— Какие вопросы, такие и ответы, — сказал себе под нос Владимир Тимофеевич.
— Вы закончили отвечать?
— Нет, Ваша честь. Последняя их поездка — Совенко и Макарова — закончилась тем, что Макаров мне позвонил и сказал, что хочет встретиться, поговорить. Я ответил, что нахожусь по пути на дачу и меня в Киеве нет. Он сказал, что приедет туда на денёк — поговорить и отдохнуть. Я ответил, что зимой ночью через лес не найдут. Он сказал, что найдут по следам. Я сказал, что идёт снег. Он сказал, что успеют. Я попросил Виктора свернуть и ехать через танкодром. Макаров и Совенко пришли в пять часов утра. Сказали, что их «Паджеро» утонул под крышу. Тем же утром Витя их отвёз за трактором, и они уехали в Киев.
— Отдохнуть у них не получилось?
— Это вопрос к Макарову.
— Ещё вопросы, — Лясковская внимательно посмотрела на прокурора. Он сидел за столом и листал мои показания.
— А что случилось с Вашим водным мотоциклом?
— Он сгорел. У него заклинил поршень. Совенко несколько раз хотел забрать водный мотоцикл — говорил, что сделает сам. Я сказал, что заказал на станции кольца и они их поставят по гарантии. Он взял телефон — разузнать, как быстро придёт заказ. Через несколько дней мне позвонили и сказали, что мой водный мотоцикл сгорел вместе со станцией. Я поехал выяснять. Но там остался один остов. Приехал Совенко, сказал, что он был на станции, что там непорядочные люди, что он заберёт мотоцикл и сделает всё сам.
Я сказал, что мотоцикл сгорел на станции. Он сказал, что станцию сожгли они. Но он не знал, что там мой мотоцикл. Долгополов посоветовал мне написать заявление в милицию. Я так и поступил, думая, что, может быть, так смогу избавиться от Макарова и его людей. Но по заявлению меня не вызвали. А сотрудники милиции после моего задержания, когда я им об этом рассказал, разыскали моё заявление, показывали его мне и говорили, что это я заказал Совенко сжечь станцию, чтобы получить новый мотоцикл.