Большой заговор
Шрифт:
Когда ехали, еще было терпимо, но когда остановились, Клавдии показалось, что она сейчас просто расплавится как лед, потечет прозрачной струйкой и вся вытечет на асфальт.
При всем мастерстве Ирине удалось продвинуться только на десять метров вперед.
Клавдия посмотрела на часы.
Нет, все нормально, они успевают.
До встречи еще десять минут, а тут езды минуты три от силы.
— Я что-то волнуюсь, Клавдия Васильевна, — сказала Ирина.
— Я тоже, — призналась Дежкина.
— Как перед
— Оно у тебя и будет первым.
Наконец промчались «гробы» с мигалками, и пробка стала потихоньку рассасываться.
Ирина лихо переругивалась с водителями в соседних машинах, которые чувствовали себя ущемленными в мужском самолюбии.
Клавдия так увлеклась прениями, что, когда посмотрела на часы, ахнула.
Было уже двадцать девять минут девятого, а они только сворачивали на Тверскую.
— Опаздываем, — тихо сказала Клавдия.
Но лучше бы она этого не говорила.
Если раньше Клавдия просто держалась за ручку над дверью, то теперь она вцепилась руками в панель и зажмурила глаза.
— Скажешь, если приедем, — попросила она жалобно.
Ирина тоже вцепилась, но в руль. Она так лихо выписывала виражи, что Клавдию мотало, словно тряпичную куклу.
Впрочем, это длилось недолго. Взвизгнули тормоза, и Клавдия не влепилась лбом в лобовое стекло только потому, что держалась обеими руками.
— Приехали.
Клавдия выскочила из машины и помчалась к памятнику, высматривая на бегу Сорокина-Сарычева.
Они все-таки опоздали на одну минуту. Часы на «Известиях» как раз двинули стрелку на второе деление.
Сарычева возле памятника не было.
Клавдия бросилась за мужчиной, который быстрым шагом спускался в подземный переход. Схватила его за руку и…
— Извините.
— Да нет, что вы. Очень приятно, — расплылся мужчина.
Но Клавдия уже не слушала его любезностей. Она снова взлетела наверх.
Ирина развела молча руками. Сарычев еще не пришел.
— Мы ведь не сильно опоздали? — спросила Клавдия.
— Мы? Опоздали? На две минуты. Что это за кавалер, если не подождет даму одну минуту. Мои меня ждали по часу. Один даже полтора часа, бедняга.
Клавдия оглядывалась по сторонам, особенно пристально рассматривала тех, кто выходил из метро.
Сарычева не было.
Клавдия уже стала потихоньку терять терпение. Надо же так опаздывать?! Кому это нужнее — ему или им?
Впрочем, на этот вопрос у нее однозначного ответа не было. Пока по всему выходило, что им нужнее.
Ирина надеялась, что увидит Сарычева первой. Ей очень хотелось проверить, так ли хороша художница-очернительница. Ирина ведь с Сарычевым не встречалась.
Когда часы на «Известиях» показали, что до девяти осталось семь минут, Клавдия почувствовала легкую тревогу.
Ну, это нормально. Человек всегда придумывает черт-те что, когда ждет.
Но еще через пять минут
— Все, ждем еще десять минут и едем.
— Куда?
— К нему.
— Вы думаете?.. — не договорила Ирина.
— Я думаю, он просто сдрейфил.
Через десять минут они дали себе еще пять минут, прождали семь и сели в машину.
— Только не гони, Ириша, — попросила Клавдия.
— А куда не гнать?
«Нет, все-таки есть Бог, — подумала Клавдия. — Сарычев вчера сам назвал адрес. А я не хотела. Только вот какой?»
— Знаешь, куда не гнать? В этот… Девяткин переулок!
— Где же такой?
— В районе Покровки.
По дороге Клавдия вспомнила и номер дома, и номер квартиры…
ГЛАВА 15
Из милицейской сводки дежурного по городу:
«В 7 час. 39 мин. по адресу Девяткин переулок, д. № 3, кв. № 11 были убиты гр. Сарычев С. Т. и гр. Колбина Н. Г. Убийца с места преступления скрылся. Выслана оперативная группа. Объявлен план «Перехват».
Сарычев лежал на кровати рядом с женщиной. У обоих были прострелены головы.
Ирина с Клавдией вызвали милицию, опергруппу, экспертов, а сами отошли в сторонку, чтобы не видеть кровавое месиво.
Если бы Клавдия могла кричать, она бы сейчас завыла по-звериному.
Но в ней все будто замерло.
Она не верила в приметы. Однако знала: если считать, что рассыпанная соль к несчастью, то так оно и будет.
Но теперь она себя хлестала беспощадно — зачем она вчера была так весела и легкомысленна? Вот и накликала. Зачем она отпустила Сарычева?! Какой бес ввел ее в эту эйфорию дурости, глупости, безмозглости?!
— Знаешь, что он подумал перед смертью? — сказала она Ирине.
— Что?
— Он подумал, что это я его продала, — сказала Клавдия, и у нее задрожали губы. — Он мне адрес сказал, хотя я ему говорила — не надо. Он сам сказал. Понимаешь, он мне поверил. Понимаешь? Господи, какая же я идиотка!
— Перестаньте, Клавдия Васильевна, — резко одернула ее Ирина. — Кто мог знать, что все так получится…
— Я! Я это могла знать! Неужели я не могла додуматься, что раз в Сарычева стреляли, то уж доведут до конца?! Я что — совсем, да?!
— А что вы могли сделать?
— Я? Да все я могла сделать. Я могла его отвести к себе домой и уложить в собственную постель. Понимаешь, я могла просидеть всю ночь, карауля его. Да я обязана была это сделать!
Ирина взяла ее за руку и крепко сжала.
— Все, Клавдия Васильевна, все. Поехали.
Клавдия секунду смотрела на Ирину, а потом высвободила руку.
— Да. Поехали. Сейчас он у меня и запоет, и даже запляшет!
Она стремительно пошла к машине, мощный сгусток ненависти и возмездия.