Болтливои? избы хозяи?ка 2
Шрифт:
Слагалица дернулась, ощупывая землю вокруг себя, надеясь найти хоть какую-то корягу, дабы огреть ею лже-родственницу и… ухнула вместе с ней в темноту.
Пришла в себя от могильного холода, пробравшего до самых костей. А еще почему-то очень сильно болела голова. Степанида медленно села и открыла глаза. Чтобы ойкнуть и снова зажмуриться.
Комната, в которой она очнулась, была ей знакома. Более того, мужчина, стоящий на одном колене возле нее, тоже как бы не совсем незнакомец.
— Что, невеста, свиделись, выходит? —
— Здрасьте! — выдавила Степка, потерев затылок, нащупывая здоровенную шишку, — это вы меня так?
— Вообще-то это ты сама, когда с потолка свалилась.
— Я?!
— Ну не я же!
— А-а-а-а, — помычала, собираясь с мыслями, — ничего не понимаю… Ой! — внезапное озарение, — я, что умерла?!
— Да нет! Живехонька! — рассмеялся мужчина в черном кафтане с золотыми черепами и подал ей руку, — поднимайся, еще застудишься, не-вес-туш-ка!
Князь Мертвяков, а это был он собственной персоной, галантно довел Степку до кресла и даже бокал вина подал. Сам сел на стул напротив и дождавшись, пока она сделает глоток, ехидно поинтересовался:
— Что, со свадьбой, не сложилось, или как?
— Ой, давайте не надо! — скривилась Степка и с жадностью сделала еще несколько глотков. Голова болела, лицо жгло, рук вообще не чувствовала. Вот бы не расплакаться при мужике. А винцо ничего, крепенькое, сладенькое, вязкое. И послевкусие приятное. И вроде голова перестает болеть? Интересненький эффект…
— Колечко, вижу, имеется.
— А вы с какой целью интересуетесь? — Слагалица на всякий случай натянула оборванный рукав, пряча подарок Грея.
— С корыстной, конечно же! — и мертвяк подмигнул ей, — помнишь, что сказал в прошлый раз?
— Вы много чего говорили!
— Ладно, раз упорно не хочешь понимать, о чем толкую, я прямо скажу — сегодня не отпущу. Даже если тебя дома ждут семь мужей и пятеро детишек в придачу.
— Да оставьте! — Степка, психанув, сунула бокал мужчине, облив при этом его белую рубашку и резко поднялась на ноги, — этот пипец закончится когда-нибудь? — она поглядела на потолок, темные стены, скудное убранство комнаты и застонала, чувствуя себя в западне, — и за что мне это? — и снова рухнула в кресло.
— Ну-ну, — похлопал ее по плечу мужчина, проигнорировав испорченную рубашку, — ладно тебе убиваться! Еще понравится!
— Мне у себя дома тоже нравилось!
— Не пощадили тебя дома, гляжу, — поддел Князь, — с дремами, зачем связалась? Это они тебя так разукрасили?
— Да кто с ними связывался?! Сами они! — Степка потрогала пальцами опухшее лицо и скривилась. Черт, да она поди на тыкву перезревшую похожа.
— Ага! Похожа! — согласился мужчина, видно последнее она произнесла вслух.
— Послушайте, как вас там? Князь, царь, или какой там титул…
— Князь, — кивнул мужчина, — что, уже примеряешь? Княгиня
— Не звучит! — огрызнулась Степка, — отпустите, а?
— Да как я тебя отпущу, если ты сама постоянно ко мне заявляешься? — он даже руками всплеснул, — судьба, не иначе! Быть нам вместе!
— Да не сама я! — возмутилась женщина, — на меня Манара напала, хотела свой дух в мое тело подселить!
— Ища спасения, ты открыла проход. ТЫ САМА!
— Ничего я не открывала!
— А кто?
— Откуда мне знать? Может вы сами!
— Да делать нечего! Я в дела живых не лезу, пока они сами ко мне не приходят!
— Но…
— ЛУка ничего тебе не сказал, идиотка кусок? — взмахом руки мужчина оборвал Степаниду и поднялся, — ладно, я поясню!
— Я не знаю никакого Луку, — начала было женщина, но строгий взгляд князя вынудил заткнуться.
— Проход в мир мертвых может открыть только Ягиня.
— Не только! — тут же возразила Степанида, — еще ведьма, если она замужем за стихийником!
— Ты замужем за стихийником? — поинтересовался мужчина, скрестив руки на груди.
— Нет…
— А проход открыла! Значит, что?
— Ничего! Я ничего не открывала!
— Упрямая, что осел! — вздохнул Князь, — и все же ты его открыла.
— И я типа Ягиня? — фыркнула, но мужчина глядел до того серьезно, что она прониклась, — да ну нафиг! Я — хранительница портала?
— Можно и так сказать. Но мне привычней по-старинке. Ягиня.
— Ладно, допустим, чем докажете?
— Будучи живой, ты уже второй раз беспрепятственно входишь в наш мир. Если ты не богиня, то только ягиня.
О, стихами заговорил! Гляди какой жених завидный! — заулыбался мужчина и вернулся на свой стул, наклоняясь к Степкиному лицу, — и тебе от меня не пахнет! — добавил ликуя.
— Не-а, — пробормотала на выдохе женщина, отстраняясь, насколько позволял размер кресла, — но это ничего не доказывает, — она упорно отказывалась верить, хоть как назло в подробностях припомнила все, что рассказывала о мертвяках Лукерья.
— Обитатели Мертвого Мира, пахнут тленом. Живым априори этот запах не нравится. Подсознательно. Он вселяет страх. Ты меня боишься?
— Боюсь!
— Брось. Серьезно!
— Ну… да не знаю я! — выкрикнула, — после сегодняшнего меня ничего не пугает!
— Вот и разобрались. Ты — истинная Князя Мертвых, — изрек довольно.
— Да тьфу на вас!
— И я тебя люблю!
— Любил волк кобылу и съел!
— А ты классная! Прямо сам себе завидую!
— Так, хорошо, а Манара где? Там, в лесу осталась? Ой блин, мальчики волнуются наверное!
— Вы вместе с потолка рухнули. Так что тебе еще премия полагается за возвращение беглянки. Вернулась она, так скажем… к своим процедурам. А мальчики… переживут как-нибудь, — ответил безразлично.