Бомаск
Шрифт:
Она прошла в спальню и достала из шкафа плечики, чтобы повесить куртку.
– Тебя, наверно, совсем растрясло, - сказал Красавчик.
– Нет, что ты!..
– воскликнула она.
– Никогда еще я не чувствовала себя такой бодрой.
Она вернулась в среднюю комнату и подошла к Красавчику. Он обнял ее за талию и посадил к себе на колени. Она склонила голову ему на плечо.
– А все-таки я устала, - прошептала она.
Он положил ей под голову левую руку, а правой тихонько поглаживал ей плечо.
– Так хорошо, что ты встал, - сказала она.
– Я бы не решилась тебя разбудить... А ведь эти два дня были такие важные... и мне так много надо тебе сказать...
– Что ты делала сегодня?
– Ездила в Турнье. Выступала у металлистов, рассказала им, что у нас тут происходит. Совсем просто говорила. Даже не готовилась. Рассказала, как было дело - и все... Они обещали приехать, решили участвовать в демонстрации. Если охранники не будут пропускать в Клюзо автобусы, то они приедут поездом. Мне, знаешь, много хлопали... Приятно было. А то ведь все эти недели как ночь темная...
"А ведь верно, - думал Красавчик.
– Пьеретта, если уж примется за дело - гром гремит. Но все равно она дрянь".
– И Маргарита к нам примкнула, - сказала Пьеретта.
– Маргарита опомнилась... Пришла ко мне в стачечный комитет. По собственному почину решила мобилизовать всех стариков рабочих из приюта, они пойдут вместе с ней во главе шествия.
"Если полиция нападет, - думал он, - Маргарита будет драться, как львица. Но все равно она шлюха. И Маргарита и Пьеретта - обе гулящие".
– А Визиль собирается сыграть со шпиками хорошую шутку, - сказала Пьеретта.
– Только он такое и мог придумать. Я поклялась никому не говорить, но тебе могу рассказать...
– Нет, нет, - остановил ее Красавчик.
– Раз поклялась, не надо даже мне говорить.
"Вот! Сейчас же готова выдать тайну, - думал он.
– Дала слово - и наплевать ей на это... Последняя девка из последнего борделя в Генуе и то лучше ее: уж что обещает своему коту - умрет, а сдержит слово".
– Я только то расскажу, что мне позволено, - продолжала Пьеретта.
– Ради бога, замолчи!
– воскликнул Красавчик.
Она еле слышно засмеялась, потом закрыла глаза и, тихонько покачиваясь, обвила руками его шею.
– Ради бога!
– повторила она насмешливо.
"Лгунья!
– думал Красавчик.
– Femina senza vergogna - бесстыжая женщина!.. Разохотилась. Только что отдавалась другому, сейчас ко мне липнет..."
Он опустил глаза и взглянул, как голова Пьеретты тихо покачивается на его плече.
"А как хороша!
– думал он.
– До чего же хороша!.. Настоящая мадонна, и такой чистый лоб. Распутная, а на лице - сама невинность. Губы свежие, словно цветок. А ведь такая подлая, такая бесстыжая!.."
– Знаешь, - сонным голосом сказала Пьеретта, - я не сержусь,
Она крепче прижалась к нему, заморгала глазами, щекоча ресницами ему шею.
– Спи, - сказал он шепотом.
– Скоро рассветет. Не долго уж осталось...
Он ласково баюкал ее.
"Удушу тебя во сне, - думал он.
– Ты даже недостойна знать, что тебя ждет смерть".
– Спи, - повторил он.
– Усни спокойно. Ты заслужила покой.
– И добавил: - Несчастный Жаклар тоже, верно, еле живой от усталости.
– Он преданный человек, - сказала Пьеретта.
– Я очень беспокоился, как бы он не заснул за рулем.
– Он ведет машину очень осторожно. Помолчи, мой Красавчик... Скоро уже четыре часа. Недолго мне нежиться в твоих объятиях.
– А о чем вы разговаривали с Жакларом по дороге?
– спросил он.
– Я уж позабыла, - ответила она.
– Распусти косу, я люблю, когда ты перебираешь мне волосы.
– Верно, опять он рассказывал тебе, какие у него неприятности с директором школы?
– Ну разумеется, - ответила Пьеретта.
– Ты же его знаешь. Обхвати мне голову ладонями. Так приятно чувствовать твои руки.
Он обхватил ее голову ладонями, касаясь мизинцами висков, а большими пальцами сжимая шею.
– А мне Жаклар ничего не передавал?
– спросил он.
– Просил, как всегда, передать тебе привет. Ты ведь знаешь, он хорошо к тебе относится... Красавчик, Красавчик мой!.. Поцелуй меня...
Притянув к себе голову Пьеретты, он приблизил ее лицо к своему лицу, сжал руками ее шею под резко очерченной челюстью и, ощущая на ладонях сладостную тяжесть сонной головки, прильнул долгим поцелуем к губам Пьеретты.
Вдруг он резко запрокинул ей голову и крепко стиснул шею.
– Мерзавка!
– прорычал он.
Пьеретта сразу очнулась от дремоты.
– Troia!
– крикнул Красавчик.
Пьеретта напрягла плечи и спину. Силой она была под стать своему дяде, крестьянину-хлеборобу, и такая же жилистая, как ее отец и мать - рабочие фабрики. Она вырвалась и, вскочив на ноги, отпрянула от него.
– Я солгала тебе, - крикнула она.
– В Турнье меня возил Миньо.
– Хорошо он тебя распотешил?
– Я солгала потому, что ты ревнуешь. Вот как все было. В последнюю минуту Жаклару пришлось поехать в Гренобль, чтобы там отпечатали листовку. Тогда стачечный комитет решил, что в Турнье меня повезет Миньо: пока я буду выступать у металлистов, он съездит в Бийон, установит связь с рабочими завода электроприборов...
Красавчик сидел неподвижно и молча слушал.
– Ну и вот, - продолжала Пьеретта, - поднялся туман.