Бомбардировщики
Шрифт:
— Как я понимаю, к дому Сары нам лучше не приближаться, — тихо проговорил Макс, наклоняясь к уху Владимира. Тот в ответ молча кивнул.
Стоять и разговаривать посередине улицы неудобно. Сообразив, что прохожие бросают на них неодобрительные взгляды, Владимир Ливанов предложил пройтись, и если по пути встретится уютное заведение, зайти, посидеть в тепле и уюте за чашкой чая. Настроение упало, летчик чувствовал себя не в своей тарелке. Вроде бы брат подруги его друга погиб не по нашей вине. Сам оказался дураком, а все равно на душе остался неприятный осадок. Да еще Дима Гордеев убитым голосом с тяжелым вздохом предложил друзьям обойтись сегодня без него. Обеспокоенные состоянием друга Владимир и Макс отпустили— Чистая правда! — расхохотался в ответ Владимир.
— Только не говорите девушке, какие слова по весне оттаивают, — прозвучал за его спиной громкий голос капитана Гайды.
— Товарищ капитан? — Ливанов резко остановился и повернулся к догнавшему их особисту.
— Разрешите представиться. Капитан Гайда, оперуполномоченный особого отдела, — Михаил Иванович церемонно поклонился девушке и галантно коснулся губами протянутой ручки.
— Очень рада, — Элен удивленно хлопала ресницами, пытаясь понять, чего хочет от нее и ее друзей этот русский офицер.
— Владимир Александрович, разговор серьезный, касается вас и вашей дамы. Прошу отнестись к делу со всей ответственностью и не принимать скоропалительных решений, — обращаясь к однополчанам, Гайда перешел на русский язык.
— Хорошо. Я слушаю, — по обращению Ливанов понял, что разговор будет неофициальный и непосредственно касающийся судьбы Элен.
— Давайте присядем. — Гайда смущенно улыбнулся и кивнул в сторону уличного кафе на противоположной стороне улицы. — Самое первое, я ничего не имею против вашей дружбы и более серьезных отношений, — начал особист, когда компания расположилась за столиком.
— Вы начальник Владимира? — поинтересовалась Элен.
— Нет, моя работа связана с обеспечением безопасности части, в которой служит ваш друг. — Гайда непринужденно переходил с французского на русский и обратно.
— Жандармерия, — Макс Хохбауэр умудрился одним словом перевести должность капитана Гайды на понятный Элен язык.
— Можно и так назвать. Товарищи, вам уже известно, что случилось с Якобом Гольдбергом? Уточню, я лично видел его труп и допрашивал его подельников. Он, равно как и его отец, отец Сары, был активным участником Сопротивления. Причем это не политическая группа, а настоящие боевики. На их руках кровь,
— А Сара? — Владимир невольно скрипнул зубами.
— И она тоже, — кивнул Гайда, — интересная семейка. Взятые с поличным бандиты в один голос заявляют, что именно Гольдберги организовали местное Сопротивление. Весьма активную группу, надо сказать. Французы вообще довольно спокойно относятся к оккупации. То, с чем мы столкнулись в Ла Бурже, исключение из правил. Уникальное исключение. Обычно дальше пассивного сопротивления новой власти дело не доходит. А здесь повстанцы даже нападали на военный аэродром и убивали из-за угла немецких солдат.
— Я надеюсь, Элен не попала под подозрение? — медленно по слогам произнес Владимир. На его глазах рушился мир. Он не мог поверить, что эта милая, чистая душой девушка цинично его использовала. Не верил и решил защищать ее до конца. — Сара никогда не интересовалась нашим полком, нашей боевой работой. При ней не было сказано ни одного слова о планах нашего командования. Старший лейтенант Хохбауэр может подтвердить.
— Нет. Я еще раз приношу извинения мадемуазель Элен, — говорил Гайда искренне, его глаза при этом светились теплотой, — я сам завидую вашей дружбе. Поверьте, это редкое дело. Вы очень хорошая, милая и добрая девушка, чего, к сожалению, не могу сказать о вашей подруге.
— Значит, Дима вляпался, — констатировал Хохбауэр.
— Смотря с какой стороны посмотреть. Ему не повезло влюбиться не в ту девушку. Ему повезло не попасться на ее уловки, — согласился особист. — Я поговорю с лейтенантом Гордеевым, полагаю, при этом мне потребуется помощь его друзей.
— Мы не предаем друзей, — мрачным тоном ответил Ливанов.
— Не в этом смысле. Правда бывает горькой, особенно в нашем случае. Для Гордеева это будет удар. По себе знаю, трудно поверить, что тебя использовали.
Человеку нужна дружеская поддержка, простое человеческое участие. Поможете?— Конечно, поможем, — согласился Владимир.
— Он сейчас в городе, собирается возвращаться на аэродром, — уточнил Макс. — Если успеем, догоним.
— Не нужно. Его уже встретили, посадили в машину и везут домой. — В глазах Гайды играли бесовские огоньки. — Моя служба тоже кое-что может. Вечером попрошу Ивана Марковича придумать Гордееву какое-нибудь важное дело на аэродроме, чтобы пару дней отдохнул на земле. И вы, ребята, не теряйтесь и не бросайте товарища.
— Ловко у вас получается, — присвистнул Макс. — А как быть с Сарой?
— Никак. Немецкая фельджандармерия тоже не сидит без дела. Сейчас эту буйную, шебутную семейку должны допрашивать. Думаю, Гольдбергов мы уже не увидим. К шпионажу и подрывной деятельности относятся серьезно, здесь даже связи и дружба с комендантом города не помогут.
Капитан Гайда сидел спиной ко входу. Расположившийся напротив особиста рядом с Элен Владимир внимательно вслушивался в речь капитана и поздно заметил нового посетителя. В помещении царил полумрак, и в первые секунды лицо человека не было видно. Девушка в приталенном плаще с капюшоном. Из-под косынки выбиваются темные локоны. В руках посетительница сжимает дамскую сумочку. Именно сумочка и привлекла внимание Владимира. Сумочка. Фигура знакомая. Да это же Сара! Рука девушки выскользнула из сумочки. В этот момент Ливанов уже вставал со стула.