Борьба с безумием

де Крюи Поль Генри

Франк Моор молча и внимательно слушал, не спуская глаз со скромного больничного врача. Под внешним обли­ком краснощекого, круглолицего, добродушного и улыба­ющегося Джека Фергюсона Франк Моор угадал яростный порыв к действию, неугасимое желание найти что-нибудь такое, что могло бы сделать прекрасное успокоительное средство действительно практичным, получить химический стимулятор, который мог бы взаимодействовать с серпа­зилом. Чтобы больные не оставались глупо, печально спо­койными. Чтобы возбудитель и серпазил, работая совмест­но, могли сделать больных активно-спокойными, может быть, даже вернуть им человеческий облик и ясное со­знание, с которым большинство из них сможет уйти

домой, в свою семью. Если только семья захочет их при­нять...

«Что ж мы можем ему предложить?» - думал про себя строгий и спокойный доктор Франк Моор.

Так-то и случилось, что поздней осенью 1954 года док­тор Джон Т. Фергюсон начал работать в содружестве с фирмой Сиба. Теперь он мог иметь сколько угодно сер­пазила для укрощения своих сверхактивных пациентов. И теперь он стал настоящим клиницистом-химиком. Сиба прислала ему два химических препарата, и ему, Джеку Фергюсону, предстояло быть первым в мире исследовате­лем, испытывающим действие этих возбудителей на мозг умалишенных, и проверить, не облегчают ли эти средства меланхолическое состояние. И особенно важно было выяс­нить, смогут ли они противодействовать серпазиловой де­прессии.

Джек приступил к своим клиническим исследованиям и начал с неудачи. Препарат БА-14469 был синтезирован большими учеными фирмы Сиба в Базеле, в Швейцарии. Он показал сильное стимулирующее действие, напомина­ющее действие декседрина, может быть, еще более силь­ное на лабораторных животных. БА-14469 должен был так же действовать на людей. Очень осторожно Джек стал скармливать его нескольким шизофреникам, находив­шимся в кататоническом оцепенении. Эффект был потря­сающий! Казалось прямо сверхъестественным, как быстро пробуждал он этих несчастных, проводивших свои дни лежа на полу.

– БА-14469 действительно поднимал их с пола, это верно, - рассказывал Джек, - но, увы, скоро нам пришлось стаскивать их с потолка.

Через неделю они стали, правда, весело попрыгивать. А через девять дней после того, как Джек отменил БА-14469, двое больных, которые показывали такое при­ятное оживление, начали дергаться в зловещем танце, напоминавшем пляску св. Витта. Таково было боевое кре­щение Джека, клинициста-химика.

– По-человечески я был очень встревожен, - сказал Джек.
– Я уже видел перед собой неизбежную смерть больных, унижение, судебный процесс...

Но оставался еще химический компаньон БА-14469 - препарат БА-4311, значительно менее активный возбуди­тель мозговой деятельности у животных. Он был облада­телем громкого химического названия «фенил (альфа-пиперидил) уксуснокислый метиловый эфир», а для краткости его называли «метилфенидилацетат». Хоть он не завоевал еще себе популярности в клинической практике, фирма Сиба присвоила ему торговую марку «риталин». Стиму­лирующее действие риталина оказалось настолько слабым по сравнению с БА-14469, что ученые фирмы Сиба вооб­ще не возлагали на него особых надежд. Такого же мнения придерживался и Джек, который с осторожностью сель­ского врача, боящегося причинить вред самому скромному пациенту, все же приступил к испытанию нового препа­рата на группе вялых и подавленных больных. По правде говоря, напуганный неприятностями с БА-14469, Джек почти и забыл о том, что начал испытание риталина.

Риталин имел свою любопытную лабораторную преды­сторию. Он был синтезирован доктором Чарльзом Гофма­ном в Базеле лет шесть назад. Ученые фирмы Сиба Р. Мейер, Ф. Гросс и Дж. Трипод сообщили, что риталин оказывает возбуждающее действие на собак, крыс, мышей и даже на кроликов и после некоторого периода метания по клетке они становятся как бы утомленными. В об­щем же риталин - исключительно безвредное средство.

Действие

огромных доз риталина сказывается лишь в том, что, попрыгав как следует, животные кажутся приятно расслабленными и усталыми.

Джек нашел в литературе только одно сообщение об опыте с риталином на людях, не психотиках, а нормальных людях. Ученые фирмы Сиба А. Драссдо и М. Шмидт устроили занятный эксперимент с риталином. Они накачали группу добровольцев фенобарбиталом до такой степени, что те потеряли способность производить простые арифметические вычисления. Но через несколько дней, когда им стали давать фенобарбитал вместе с риталином, они поразительно быстро и точно производили свои мате­матические расчеты.

Это был единственный опубликованный опыт с дей­ствием риталина на человеке, и в этом сообщении еще ука­зывалось, что у 70% из шестидесяти подопытных людей наблюдалось чувство «приятного возбуждения». Важно было то, что риталин не вызывал у этих людей «перевоз­буждения». «Что ж это за опыт?
– думал Джек Фергюсон.
– Накачать людей барбитуратом только для того, чтобы при помощи риталина восстановить их математические способности». Джек улыбнулся. До чего академично мыслят эти лабораторные ученые! Однако постойте...

Надо все же посмотреть на своих риталинированных психотиков, хотя сестры ему еще ничего не сообщили. Лучше уж самому взглянуть на них, думал Джек, вспо­миная страшные времена в Гэмлете, когда он, оглушенный барбитуратами, опрокинул на себя кастрюлю с горячим кофе - крепким кофе, которым он пытался вывести себя из барбитуратовой депрессии.

Так Джек Фергюсон пришел к своему дню из дней, первому дню открытия, хотя открытый им факт казался чрезвычайно скромным и малозначащим.

Сестра-надзирательница, дежурившая у риталинирован­ных больных, пришла к д-ру Фергюсону с рапортом. Вот больная, которая годами завязывала свою одежду в узлы. Она перестала зто делать. Вот другая, никогда самостоя­тельно не встававшая со стула; теперь она сама встает и идет к умывальнику. А вот и третья, которую всег­да приходилось вталкивать в шеренгу больных, шедших в столовую обедать. Теперь она занимает свое место в строю совершенно добровольно.

Все эти перемены в поведении были незначительны, но весьма знаменательны. Джек стал присматриваться к тем десяти кататоничкам, которых он первыми посадил на ри­талин. Любопытно было наблюдать: все они стали как будто немного живее. Некоторые проявляли желание поздороваться за руку с доктором Фергюсоном - до риталина они смотрели на него мертвенно-тусклым взглядом.

Но стимулирующее действие риталина по сравнению с БА-14469 было настолько мягким, что трудно было его сразу заметить. Нет, не то ему требуется. Надо найти та­кой препарат, который мог бы основательно подхлестнуть мозговую деятельность, вроде БА-14469, только менее вредный.

Для борьбы с серпазиловой депрессией надо иметь что-нибудь более ударное, чем слабенький риталин.

– Посмотрите на миссис Бланк, - сказала Джеку де­журная сестра.
– С тех пор как мы посадили ее на рита­лин, она сильно переменилась. Подумать только - при­шлось глушить ее электрошоком, чтобы с нею можно было жить.

Джек все больше и больше усиливал дозу риталина для наиболее угнетенных больных - для больных с глубо­кой серпазиловой депрессией, и действие риталина на этих людей было медленным чудом. Когда Джек заводил с ними разговор, то вместо прежнего упорного молчания некото­рое подобие улыбки появлялось у них на лице, глаза ста­новились светлее и взгляд их был живым, а не мертвенно-тусклым. Джек продолжал осторожно повышать их трехразовую дневную дозу риталина. Вот сидит больная и улыбается.