Борьба с безумием

де Крюи Поль Генри

– Что ж нам делать с дедушкой и бабушкой и ста­ренькой теткой Мэри?
– спрашивает Джек.

Что тут можно сделать? Мы можем настроить поболь­ше просторных кирпичных бараков, собрать туда зажив­шихся стариков и постараться забыть о них.

Доктор Уолтер Л. Брюич приводит цифры роста этой печальной армии. Число стариков, поступивших в психи­атрические больницы в 1920 году, составляло 5 процентов; 11 процентов в 1930 году; эта цифра выросла до 21 про­цента в 1940 году; а в 1950 году было уже около 38 про­центов поступлений с диагнозом «старческий

психоз» или «психоз на почве артериосклероза» (предполагаемая при­чина старческого слабоумия).

Такова статистика, но за нею живые люди. В сотнях тысяч домов от одного побережья и до другого живут ста­рые мужчины и старые женщины. Иногда у них проясняет­ся сознание, но потом снова становится смутным и туман­ным. В моменты просветления их охватывает страх. Они спрашивают своих сыновей и дочерей: «Ты не собираешься меня куда-нибудь отправить?»

– Много ли стариков, страдающих старческим слабо­умием, в Траверз-Сити?- спросил я Джека.
– Действи­тельно ли их число растет, как утверждает Брюич?

– Да, растет и даже больше, чем у него, - сказал Джек.
– В настоящее время мы содержим свыше 40 про­центов таких больных, и число их растет скачкообразно. Дело обстоит так, - объясняет Джек.
– Бедных стариков направляют к нам семьи, где их поведение становится не­терпимым. Поступают они также из частных лечебниц. Иногда их присылают районные богадельни, которые не могут справиться с их плохим поведением.

Это может превратиться, если уже не превратилось, в первостепенную медицинскую проблему национального масштаба.

Джек Фергюсон готов вывернуться наизнанку, чтобы как-нибудь задержать процесс умственного распада у стариков Но как он смеет даже подумать об этом? Что может более неизбежным, чем старость? Что может быть быть более необратимым, чем старческое слабоумие? И что может быть более неисправимым, чем рассудок дементного старика, если вспомнить, что слово «дементный» означает полное отсутствие рассудка?

Как можно восстановить то, что уже не существует?

– Каким же я был тупицей!- говорит Джек, вспоми­ная первоначальные свои представления о возможности помочь несчастным старикам.
– Более четырех лет я искал общий лечебный фактор для всех видов безумия...

Он продолжает искать ошибку, вкравшуюся в его рас­суждения. Почему он отделил старческое слабоумие от шизофрении и других функциональных психозов? Зачем он обманывал себя, считая, что у стариков какая-то особая форма безумия? Для этого были, конечно, некоторые осно­вания: когда патологоанатомы исследуют мозг умерших сумасшедших стариков, то у многих из них они находят признаки перерождения. Артериосклероз. Совершенно пра­вильно. Старческий возраст. Неизбежно. Но когда те же патологоанатомы осматривают мозг у других умерших стариков, с теми же симптомами психической болезни, они не находят в них ничего. Никакого перерождения...

Джек не переставал обдумывать эту тайну старческого слабоумия в. длинные бессонные ночи, а бессонных ночей у него было достаточно.

Надо, конечно, признать, что при старческом слабоумии симптомы несколько отличаются от других видов безумия. У бедных стариков наблюдается преимущественно спутанность сознания. Они не знают, где находятся, и часто не разбираются в категориях вре­мени: сегодня ли, вчера, завтра или десять лет назад. Они могут живо вспомнить то, что произошло пятьдесят лет назад, и совершенно забыть то, что случилось сегодня, в Десять часов утра.

Но бывают и другие виды безумия у стариков, когда симптомы болезни в точности совпадают с признаками той или иной формы шизофрении или всех ее форм, взятых вместе, что встречается часто у молодых людей.

Когда Джек не может уснуть, он уж больше не хватается за барбитураты.

– Я просто сажусь работать, - говорит он.
– Рабо­та - это мой конек. Так как я всю ночь мотаюсь взад и вперед, то не могу спать в одной комнате с Мэри.

Ночь за ночью он просыпается после трех-четырехчасового сна и в тиши ночной набрасывает черновики науч­ных статей своим наклонным, разборчивым и неуклюжим почерком. Или же рисует шестиугольники и пятиугольники химических формул несуществующих органических соеди­нений, не ясных никому, кроме Фергюсона.

– Потом я начинаю чувствовать утомление и иду спать, - говорит Джек.

– И вот - может быть, в одну из этих бессонных ночей - Джек нашел способ, как помочь бедным сума­сшедшим старикам. Это не новое лекарство. Это только то, что он называет «общим целебным фактором». И вовсе не старческий склероз мозга он должен лечить. Для этой бо­лезни пока не существует лечения. И не симптомы болез­ни - спутанность сознания, потеря ориентировки, забыв­чивость - должен он взять под обстрел. Нет...

Джек проделывает полный круг в обратном направ­лении - к лоботомическому периоду в Логэнспорте и серпазил-риталиновому лечению в Траверз-Сити. Он должен лечить то, что служит основанием для отправки и молодых и старых в психиатрические больницы. Это их поведение, которое доходит до такой степени ненормальности, что больной становится нетерпим в общежитии даже для самых близких и любящих его людей.

Он должен лечить ненормальное поведение.

И если ненормальное поведение - это сверхактивность, или слабоактивность, или смесь того и другого, то почему не применить для лечения стариков те же лекарства, ко­торыми он нормализует поведение шизофреников?

Это будет, конечно, нелегко. Это прибавит еще сотни больных к той многосотенной массе, которую уже лечат и наблюдают его сестры-надзирательницы. Это сотни но­вых «профилей поведения», представляемых ему для ана­лиза. Но что поделаешь! Придется еще подсократить часы сна...

Создавалось впечатление, что все пережитое в бурные дни Гэмлета и в закрытой палате развязало в нем неудер­жимый прилив энергии. Это был уже не водоворот, а скорее стремительная полноводная река. Известно, что люди, в которых бушует дикая энергия под спокойной внешностью отличаются бесстрашием.