Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва

Денисов Юрий Николаевич

Еще в 1236 г. папа Григорий IX объявил крестовый поход в Литву для предотвращения нападений литовцев на Ливонию, колонизированную выходцами из германских земель, а также для обращения литовцев в христианство. Этот призыв послужил и делу объединения двух духовно-военных орденов: Тевтонского ордена и ордена Меченосцев, или, как его еще называли, Ливонского ордена. На этом объединении настаивали магистр и братья-рыцари ордена Меченосцев, которых насчитывалось всего несколько десятков. Такими силами совместно с оруженосцами и простонародьем можно было защищать укрепленные замки от нападений литовцев, но для защиты земледельцев и путешествующих торговцев этих сил явно не хватало.

Тевтонскому же ордену такое объединение было совершенно невыгодно, ведь территории, которые контролировали эти

два ордена, не имели общих границ, их разделяла земля, названная по имени обитавших там балтийских племен жмуди, или жемайтов, Жемайтией. Племена жмуди к тому времени входили в союз балтийских племен, из которого позднее родилось Литовское государство. Таким образом, рыцарям-тевтонцам приходилось противостоять остаткам прусских племен, жмуди и литовцам по реке Неману, и для оказания действенной помощи ордену Меченосцев сил у них просто не хватало, ведь в Тевтонском ордене было около 500 братьев-рыцарей.

Однако папа настаивал на объединении, особенно после того как братья-рыцари ордена Меченосцев совместно с псковичами, рижанами и эстонцами в 1237 г. потерпели поражение возле Сауле (вероятно при Шауляе) от литовцев, возглавляемых князем Рингольдом. В этом сражении погиб гроссмейстер ордена Меченосцев Фольквин фон Винтерштеттен и еще около 50 рыцарей, так что орден практически перестал существовать, а из их союзников в Псков вернулся только каждый десятый русский воин. В том же году на генеральном капитуле ордена в Марбурге было принято решение о включении ордена Меченосцев в состав Тевтонского ордена.

В середине XIII в. литовский князь Миндовг (ок. 1230–1263) сумел объединить в единое целое племена жмуди, литовцев, пруссов, ятвягов, став тем самым не просто опасным противником для окружающих народов, а главой нового языческого государства посреди христианского мира. Затем его племянник Товтивил стал полоцким князем, другой племянник Едивид – смоленским князем, а брат Викит – витебским князем. Но это было позже, а сначала князь Миндовг, не желая усиления своих родственников, даже попытался захватить их родовые земли. Племянники обратились за помощью к своему зятю – великому князю Галиции и Волыни Даниилу Романовичу, женатому вторым браком на сестре Товтивила и Едивида. Воспользовавшись обращением к нему за помощью литовских родственников и заключив союз с Ригой, князь Даниил вооружил против князя Миндовга часть племен жмуди и ятвягов. Почувствовав серьезную опасность войны на два фронта, князь Миндовг решил помириться с рыцарями Тевтонского ордена, изъявив желание креститься в католическую веру самому и крестить свой народ. Несмотря на то что князь Даниил предлагал магистру Тевтонского ордена заключить союз против Литвы и не верить увещеваниям князя Миндовга, этот литовский князь был крещен в 1252 г. в присутствии папского легата и магистра Тевтонского ордена. Папа Иннокентий IV поручил кульмскому епископу венчать Миндовга королевской короной. Столицей нового Литовского королевства стал Новогрудок в земле ятвягов.

После заключения союзного договора между князем Миндовгом и магистром Тевтонского ордена ситуация в Литве в корне поменялась. Бывший союзник ордена князь Товтивил, который до этого находился в Риге для принятия христианства, теперь, согласно выставленному орденом условию крещения князя Миндовга, должен был спешно покинуть Ливонию и перебраться к своему дяде Викиту в Жемайтию. Затем, собрав войско из жмуди, ятвягов и волынян, присланных князем Даниилом Галицким, князь Товтивил начал широкомасштабную войну против своего дяди князя Миндовга, которому в этой войне помогал Тевтонский орден. В 1253 г. на помощь князю Товтивилу подошел с галицким войском князь Даниил и они совместными усилиями заняли Новогрудок. В то же время брат Даниила князь Василько и сын Роман с волынским войском взяли Гродно.

Великий князь Даниил Галицкий тоже вел переговоры с папой Иннокентием IV о заключении унии между русской православной и римской католической церквями, предполагая получить взамен помощь западных христианских стран для борьбы с ханом Батыем, к которому он уже успел съездить на поклон для изъявления своей покорности. Видимо, не по душе была эта рабская зависимость от татарского хана юго-западным русинам. Скорее всего, князь Даниил

в своем желании пойти на сближение обеих церквей был поддержан киевским митрополитом Кириллом II, который только вернулся в Галич, где находилась в это время его митрополичья резиденция, из столицы Латинской империи Константинополя, куда он ездил для поставления киевским митрополитом.

Папа Иннокентий IV формально свои обязательства исполнил, направив буллу к правителям Чехии, Моравии, Сербии, Померании, Ливонии, Венгрии и Польши с призывом организации крестового похода против татар, а затем направил со своим легатом королевскую корону для Даниила Галицкого. Коронация Даниила Романовича с титулом короля Руси произошла в 1254 г. в Дрогичине, небольшом городке на волоке из Горыни в Западный Буг. А вот с организацией крестового похода против татар, или, как их называли в западных хрониках, тартар, ничего, кроме сотрясания воздуха, не получилось. Особого желания сражаться с татарами среди рыцарей не было, да и новый папа Александр IV не проявил должной настойчивости в наставлении их на этот христианский подвиг. Зато папа обрушился на короля Даниила с обвинениями, что тот препятствует сближению двух церквей. Чтобы сделать Даниила более покладистым, Александр IV специальной буллой в 1255 г. разрешил королю Миндовгу как правоверному христианину грабить схизматиков, т. е. христиан русской православной церкви, в Галицкой и Волынской землях. Правда, надежды папы на короля Миндовга тоже не оправдались, так как для того принятие христианства было лишь тактическим решением в борьбе за власть в Литве. Как легко Миндовг стал христианином, с такой же легкостью он вскоре вернулся в язычество, а заодно и поменял своих союзников.

В конце 1255 г. два короля – Миндовг и Даниил, понимая, что их просто-напросто сталкивают лбами, не предоставляя взамен действенной помощи против врагов, решили помириться. Посредником между этими двумя европейскими государями, считаться с которыми приходилось не только их соседям, но и другим странам, стал сын Миндовга Воишелк. Летопись в обычном для нее стиле описывает превращение этого жестокого язычника, который ни дня не мог провести без убийства себе подобных, в ревностного христианина православной церкви. Более того, Воишелк, княживший в Новогрудке, или Новгороде, как его еще называли, отказался от мирской жизни и постригся в монахи под именем Давида. Предложения, сделанные королем Литвы Миндовгом королю Галиции Даниилу через монаха Давида, были настолько заманчивыми, что отказаться от них было невозможно. Миндовг передавал в управление сыну Даниила Роману Новогрудок, Слоним, Волковыск с землями за признание этих городов в составе Литовского королевства, а младшему сыну Даниила Шварну отдавал в жены свою дочь. В результате Литовское королевство получало передышку для устроения внутригосударственных дел, а также для приобретения полоцкого княжества, в котором не позднее 1262 г. уже княжил племянник Миндовга Товтивил.

Полоцкое княжество в истории Руси всегда стояло особняком, а полоцкие князья, начиная с Изяслава Владимировича (980–1061), проводили самостоятельную политику, независимую от Киева. К концу XII в. Полоцк, как и другие русские княжества, испытывал экономический спад из-за уменьшения торгового оборота с Византией по днепровскому торговому пути. Скорее всего, поэтому полоцкий князь Владимир так легко согласился на встречу с Мейнгардом, монахом ордена Святого Августина, посланным в Ливонию, согласно хронике Генриха Латышского, архиепископом бременским проповедовать слово Божье и крестить ливов в христианскую веру.

Южные территории Ливонии входили в сферу влияния полоцкого княжества, где хоть и нерегулярно, но собирал дань князь Владимир, так что Мейнгарду было выгодно дружить с полоцким князем. Монах испросил разрешения проповедовать среди ливов, обещая взамен регулярную выплату ими дани в Полоцк. Именно с этого началась постепенная колонизация Ливонии немцами, а Полоцкое княжество смогло продлить свое независимое существование за счет торговли с немецкими купцами по Западной Двине. Видимо, торговля была не всегда взаимовыгодной, так как полоцкий князь в 1203 г. нападает на владения ливонской церкви, но, получив откупные и ограбив окрестности ливонских городов, возвращается в Полоцк.