Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва
Шрифт:
В Литве 1-й половины XX в., вероятно, не без помощи правительственных кругов, была воссоздана более представительная легенда XV–XVI вв. о происхождении рода Гедиминов от родного брата римского императора Нерона. Якобы этого Палемона с товарищами-латинянами, совершавших в I в. н. э. морскую экспедицию по Балтийскому морю, прибило штормом к берегам будущей Литвы, и вот именно от них распространились литовцы, а от их предводителя произошли предки Гедимина. Эта версия перекликается с той, что представил Михалон Литвин, но имеет явные отличия. Можно было бы не останавливаться подробно на версиях происхождения великого князя литовского Гедимина, но значительное количество российских княжеских фамилий XV–XVI вв. ведут свое происхождение именно от него. А если учесть, что к середине XVII в. потомков княжеских фамилий, ведших свою родословную от князя Рюрика, почти не осталось, то войну между Великим княжеством литовским и Московским государством в качестве военачальников вели представители одного и того же рода.
Гедимин был женат трижды.
Еще более плодовитым оказался его сын Ольгерд, женатый дважды. От первой жены, витебской княжны Марии Ярославны, у Ольгерда было шесть сыновей и три дочери: Олелько (Владимир, 1316–1385), Жадьевит (Иван, 1318–1358), Лугвень (Семен, 1320–1370), Вингольт (Андрей, 1325–1399), Коригайло (Константин в православии, Казимир в католичестве,? – 1391), Бутов (Борис в православии, Генрих в католичестве,?-1380), Феодора (жена карачевского князя Святослава), Агриппина (она же Мария, жена городецкого князя Бориса), неизвестная по имени (жена новосильского и одоевского князя Ивана Семеновича). От второй жены, тверской княжны Ульяны Александровны, было шесть сыновей и шесть дочерей: Ягайло (Яков в православии, Владислав в католичестве, 1350–1434), Скиргайло (Иван, 1352–1394), Свидригайло (Лев в православии, Болеслав в католичестве, 1355–1452), Корибут (Дмитрий, 1357–1399), Бутовт или Мингайло (1359–1399), Вигунт (Василий в православии, Александр в католичестве,?-1392), Кена (Иоанна), Елена (?—1437), Мария, Вильгейда (Екатерина), Александра, Ядвига.
От этих литовских князей, бывших уже только на четверть литовцами, и их потомков, перешедших на службу к московскому государю, в Московском царстве и Российской империи произошли следующие княжеские фамилии: Хованские, Жердевы, Корецкие, Щенятевы, Киевские, Пинские, Слуцкие, Бельские, Мстиславские, Черторыжские, Трубецкие, Воронецкие, Вишневецкие, Збаражские, Порыцкие, Голицыны, Куракины.
Не менее значительными для Литвы и России были потомки Кейстута, который был женат на Бируте и имел от нее шестеро сыновей и четыре дочери: Воишвил (1339–1387), Потырк (Патрикий, 1340-?), Воидат (Данило, 1342–1381), Витовт (Александр, 1344–1430), Шигитас (Сигизмунд, 1348–1440), Товтивил (1350–1390), Данута (Мария, жена князя Яна Мазовецкого), Мария (жена князя Ивана Михайловича Тверского), Рынгала (Анна, жена князя Генриха Мазовецкого), Анна (жена князя Казимира Щечинского). Потомки князя Кейстута тоже женились на русских княжнах, но в основном ориентировались на служение в Польско-Литовском государстве. Наиболее известны службой в России князья Острожские.
От других сыновей Гедимина вели свою родословную Булгаковы, Заславские, Святополк-Четвертинские, Святополк-Мирские и др.
Однако в начале своего правления в Великом княжестве литовском Гедимину пришлось отстаивать независимость своего государства от польских княжеств с запада, Тевтонского ордена и его филиала, Ливонского ордена, – с севера, а с востока и юга – от русских княжеств. А так как известно, что самая лучшая защита – это нападение, Литва во все время правления этого князя проводила агрессивную политику по отношению к своим соседям. В то же время великий князь Гедимин умел с выгодой для Литвы заключать дружественные союзы, когда это было нужно, ведь воевать со всеми сразу невозможно.
В 1318 г. литовские послы были направлены Гедимином в Золотую Орду к хану Узбеку. О результатах этого посольства ничего не известно, но можно предположить, что Золотой Орде было выгодно иметь союзника на своих западных границах, тем более что хан Узбек в это время был занят войной с ильханом Ирана Абу-Саидом. В том же году Гедимин выдал свою дочь Марию замуж за тверского князя Дмитрия Михайловича Грозные Очи, заключив союзное соглашение с Тверью. Уже к 1320 г. Великое княжество литовское укрепило свои позиции в Витебске и в Жемайтии. Получив на этих направлениях передышку в военных действиях, Гедимин напал на Волынь, где сумел завоевать Владимир-Волынский, Луцк, Берестье (Брест). Во Владимире-Волынском княжил тесть Любарта, сына Гедимина, которого А. Е. Тарас и А. Б. Широкорад называют Владимиром, сыном Василько Романовича и считают, что этот князь погиб при осаде города литовцами, хотя именно этот исторический персонаж умер около 1289 г. Доверимся Н. М. Карамзину, который эти события описывает по «ложному сказанию» литовского историка.
«Гедимин искал уже не добычи, но завоеваний – и древнее Пинское княжение, где долго властвовали потомки Святополка-Михаила, было силою оружия присоединено к Литве. Союзы брачные служили ему также способом приобретать земли. Выдавая дочерей за князей российских с одним благословением, он требовал богатого вена от сватов: дозволил сыновьям, Ольгерду и Любарту, креститься; женил первого на княжне витебской, а второго
Как скоро весна наступила и земля покрылась травою, Гедимин с новою бодростию выступил в поле, взял Овруч, Житомир, города киевские и шел к Днепру. В Киеве властвовал Станислав, один из потомков Св. Владимира: он имел время призвать моголов, соединился с Олегом Переяславским, с изгнанным князем луцким Львом, с Романом Брянским; верстах в 25 от столицы, на берегу Ирпени, встретил неприятеля и долго спорил о победе; но отборная дружина литовская, ударив сбоку на россиян, смяла их. Олег положил голову на месте битвы; Лев также, Станислав и Роман ушли в Рязань; а Гедимин, отдав всю добычу воинам, осадил Киев. Еще жители не теряли надежды и мужественно отразили несколько приступов; наконец, не видя помощи ни от князя Станислава, ни от татар и зная, что Гедимин щадит побежденных, отворили ворота. Духовенство вышло со крестами и вместе с народом присягнуло быть верным государю литовскому, который, избавив Киев от ига моголов, оставил там наместником племянника своего, Миндова, князя голшанского, верою христианина, и скоро завоевал всю южную Россию до Путивля и Брянска“» [29, № 9–88, 99].
И хотя Н. М. Карамзин с недоверием относился к этому не названному им литовскому историку, считая, что Киевом литовцы овладели где-то в середине XIV в., поскольку, согласно русским и литовским летописям еще в 1331 г. татарские баскаки-сборщики дани находились в этом городе, можно предположить, что литовские послы вполне могли именно на этих условиях договориться с ханом Узбеком о разделении сфер влияния сторон. Так как повествование литовского историка не дает с точностью определить год завоевания литовцами Киева, то и ссылка Н. М. Карамзина на сообщение польского короля Владислава Локетка в письме к папе Иоанну XXII о смерти галицко-волынских князей Андрея и Льва, согласно которому российский историк заключает, что это событие произошло около 1324 г., несостоятельна. Более того, расхождение в один или два года – нормальное явление в российской и западноевропейской хронологии.
Подолье, Киевщина и Черниговщина этого времени были безлюдны уже почти сто лет с момента нашествия хана Батыя, редкое население, проживавшее в основном в городах, платило дань далеко не в тех размерах, чтобы за нее бороться хану Золотой Орды. Именно по этой причине хан Узбек, вероятно, согласился на военное перераспределение этих территорий от Галицкого королевства к Литве, да и князь Гедимин, наверняка, пообещал хану более выгодные условия сбора дани.
«Хроника Быховца» сообщает, что и такие пригороды Киева, как Вышгород, Черкассы, Путивль и некий Слеповрод, и Переяславль со своими пригородами тоже стали служить великому князю Гедимину.
Н. М. Карамзин сообщает, что «хитрый Гедимин умел снискать дружбу моголов; по крайней мере никогда не воевал с ними и не платил им дани. Властвуя над Литвою и завоеванною частию России, он именовал себя великим князем Литовским и Российским; жил в Вильне, им основанной; правил новыми подданными благоразумно, уважая их древние гражданские обыкновения, покровительствуя веру греческую и не мешая народу зависеть в церковных делах от митрополита московского.
Нет сомнения, что вся древняя область кривская, или нынешняя Белоруссия, уже совершенно зависела от Гедимина; но, держась правил умеренности в своем властолюбии, он не хотел изгнать тамошних князей и, довольствуясь их покорностию, оставлял им уделы наследственные» [29, № 9–88, 101].