Бородинское поле

Шевцов Иван Михайлович

еще полных сил и здоровья, да и теоретических знаний

современной стратегии и тактики. Уже после войны Думчев

окончил военную академию. Да, он требователен к

подчиненным, и свою требовательность он объясняет заботой

о высочайшей боеготовности войск. Надо учитывать не только

современное оснащение армий - межконтинентальные ракеты

с ядерными боеголовками, новые типы самолетов-

ракетоносцев со скоростью, значительно превышающей

скорость

звука, атомные подводные лодки с ракетами

большого радиуса действия, - нужно учитывать и

напряженность международной обстановки. Всем

здравомыслящим людям ясно, что сегодня термоядерная

война - это безумство... Понимают ли это те, на ком лежит

ответственность за судьбы мира; от решений которых зависит

жизнь всей планеты? Несомненно понимают. И вместе с тем

допускают критические положения, подводят мир к

рискованной опасной черте, или, как принято говорить,

балансируют на грани войны.

Думчев помнит карибский кризис октября 1962 года.

Президентом США тогда был Джон Кеннеди, которого считали

человеком разумным и здравомыслящим. И тем не менее

даже этот здравомыслящий президент, бывший офицер

флота, участник второй мировой войны, даже он готов был

отдать тот последний безумный приказ, в результате которого

планета Земля превратилась бы в кромешный ад.

Особенно большие надежды Пентагон возлагает на

подводную лодку "Трайдент", которая должна поступить на

вооружение в конце 70-х - в начале 80-х годов. На этой лодке

двадцать четыре пусковые установки для запуска ракет

"Трайдент-1" и "Трайдент-2". Это межконтинентальные ракеты

с дальностью 9000 и 12000 км. Ведется также разработка

крылатой ракеты с ядерной боеголовкой. Дальность ее полета

– 2600 км. Одновременно идут работы над созданием нового

бомбардировщика, вооруженного 32 ракетами "воздух - земля"

или 12 ядерными бомбами. Скорость этого самолета - 2500 км.

Да, США вооружаются, и никакой здравый смысл не

может становить этот бег безумцев. Такова природа

империализма, характер государства, которым правит военно-

промышленный комплекс. Поэтому интересы безопасности

нашей страны требуют от Вооруженных Сил высокой

бдительности и боеготовности.

Эти мысли генерала Думчева оборвались у первого

московского светофора, зажегшего красный свет. Николай

Александрович намеревался до поездки в управление кадров

заглянуть к Глебу Трофимовичу Макарову, но решил

предварительно позвонить: а вдруг "молодого

пенсионера", как

тот в шутку называл себя, нет дома? Приказал шоферу

остановиться у ближайшего телефона-автомата. Позвонил,

Глеб Трофимович сам подошел к телефону.

– Как поживает "молодой пенсионер"?
– весело спросил

Николай Александрович.

– Постепенно адаптируется в новой, непривычной среде,

– в тон ответил Макаров.

– Давай, давай. Потом поделишься опытом. Мне, кажется,

предстоит последовать твоему примеру.

– Когда-нибудь последуешь, - сказал Макаров.

– Боюсь, что не когда-нибудь, а сегодня.

– Это как понимать?
– насторожился Макаров.

– Вызвали в кадры.

– Ну и что? С чего ты взял?

– Есть предположение. Хотел с тобой посоветоваться. Не

по телефону.

– Так заезжай. После кадров.

Ты думаешь - после? А может, лучше - до? - сказал

Думчев и тут же переиначил: - Пожалуй, ты прав: после кадров

лучше. Будет все ясно.

– Вот именно. Я буду ждать тебя.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

1

– Думчев чем-то встревожен, - сказал Глеб Трофимович

жене после телефонного разговора с Николаем

Александровичем.
– Вызвали в управление кадров. Ну и что?

Почему именно отставка? Может, что-то случилось, только я не

знаю.- Так уже и отставка, он же в полном расцвете, -

проговорила Александра Васильевна. Она торопилась к внуку

– сыну Николая. У мальчика вдруг поднялась температура. И

конечно же лучший врач - бабушка Саша. Благо она тоже

одновременно с дедушкой Глебом ушла на пенсию.

– Но он взволнован, намекнул о каких-то предположениях.

По телефону не стал объяснять. Что могло случиться?
– Глеб

Трофимович озабоченно смотрел на жену, точно ждал от нее

ответа на свой вопрос. Но Александра Васильевна сказала

совершенно равнодушно:

– Николай мнительный, разве ты не знаешь? Придумает

всякий вздор и сам же потом переживает. Ну, я поехала, не

забудь про магазин, - напомнила она и, как всегда, заспешила

к больному. Для нее больной, независимо, кто он, внук или

совершенно незнакомый человек, был важнее всего.

"Возможно, Саша права. Хотя мнительности за Николаем

не замечалось, но нервы, надо думать, сдают. Служба его

нелегкая, в постоянном напряжении. Чем же он мог

провиниться, чтоб вот так сразу - и в отставку? Хотя всякое