Бородинское знамение

Царенкова Васса

– Я прочту.

– Прекрасно, я очень ценю в вас пытливость ума. Учтите, что синхротрон планировалось использовать в качестве первой, «разгонной» ступени для ускорителя УНК. В проекте предполагались две ступени, обе они должны были разместиться в одном кольцевом тоннеле, размерами превосходящем кольцевую линию московского метро. Строительством, кстати, и занимались метростроевцы. Новейшую технику, с помощью которой они прокладывали тоннели, Советский Союз закупил за границей. Стапятидесятитонные

заграничные машины бурили грунт с высочайшей точностью прохождения – погрешность составляла всего два с половиной сантиметра. Для укрепления сводов тоннелей их выстилали тридцатисантиметровым слоем бетона с металлоизоляцией…

По мере продвижения рассказа, профессор все более увлекался. Павлу показалось, что Кирилл Христианович в этот момент слышит и шум работающих двигателей, и возгласы рабочих.

– Согласно официальным отчетным документам, только инжекторный тоннель оказался стопроцентно завершенной частью комплекса: в нем было установлено вакуумное оборудование, системы откачки, электропитания, управления и контроля. Его оснастили магнитами, которые обеспечивали поворот проходящего протонного пучка. Фазовый объем пучка, выпускаемого из синхротрона, необходимо было согласовывать с поворотной структурой канала, что обеспечивалось ионно-оптической системой. Планировалось построить отдельный тоннель для заземления частиц, разогнанных в УНК, вывести его в озеро Байкал, на дне которого должен был быть установлен специальный детектор. А потом, как гром среди ясного неба, последовал развал Советского Союза…

– И работа заглохла?

– Не сразу. Когда СССР развалился, начались проблемы с финансированием. Многие «стройки века» останавливались: некоторые консервировались до лучших времен, остальные превращались в руины. УНК мог быть заброшен сразу же, но если бы он разрушился, его затопили бы грунтовые воды, в этом случае он представлял собой страшную экологическую угрозу. При этом и стоимость консервации тоннелей оказывалась слишком высокой. Поэтому работы в нем продолжались, и подземное кольцо тоннеля удалось замкнуть. Тем не менее, заказывать оборудование и сохранять зарплаты оказалось невозможно. После того, как наши физики решили принять участие в запуске Большого адронного коллайдера, известного как БАК, от завершения УНК отказались окончательно.

– А что там сейчас?

– Теперь это место окружено легендами. Кто-то говорит, что там хранятся ядерные отходы, кто-то настаивает, что в тоннелях устроена грибная ферма, а кто и предполагает там нахождение «правительственного бункера». Молодежь настырно пытается спускаться в шахты, поэтому многие из них забетонированы, и считается, что там постоянно ведутся работы по откачке воды. Однако мой

зять, Петр Кроль, утверждал обратное. Он все твердил о том, что УНК работает сам по себе, называл его не иначе как «Цель» и заявлял, что неоднократно перемещался с его помощью в другие миры и возвращался обратно.

– Ух ты! – восхитился Павел. – Петр Егорович тоже работал с вами?

– Петр – талантливый ученый. Но он посвятил свою жизнь не науке, – сухо заметил Дитерлих. – Его поработили чувства. Сложные мужские чувства, которые принято называть любовью. Вы что-нибудь понимаете в любви, юноша?

Жар бросился в лицо Павлу: он почувствовал, что краснеет.

Зойка

Инициация, как пояснил Конрад Второй, отнюдь не являлась формальностью. Прежде чем назваться Юфимией Второй, Зойка должна была пройти испытание. Из оставленной Конрадом книги Зойка уже знала историю Юлианы Второй: девушка должна была выдержать испытание жалостью и не заплакать, в противном случае ее ждала казнь. Казнь заключалась в том, что претендентку замораживали дыханием Старшего дракона и разбивали на мелкие осколки. Что страшнее – пройти испытание и сделаться пленницей или быть казненной, Зойка так и не решила. Юлиана, героиня книги, прошла испытание, хотя у нее на глазах превращали в статуи и разбивали трех предыдущих расплакавшихся девушек. Храбрая Юлиана сдержала слезы и получила свое новое имя и статус.

Зойка обнимала Юфу и рыдала над каждой строкой, описывающей страдания несчастных девиц: они заламывали руки, падали на колени, заливались слезами. Конрад Второй однажды застал ее за чтением и потребовал объяснить, когда она научилась разбирать руны. Зойка соврала, что с наступлением осени ее обучение неожиданно пошло быстрее. Конрад с сомнением покачал головой, книжку отобрал и перестал заходить к Зойке, а за столом не разрешал ей разговаривать. Стало совсем тоскливо.

Как-то раз, во время прогулки, в сад неожиданно пришел Олаф. Зойка бросилась к нему с расспросами. Олаф был покладистее Конрада, но и он не развеял ее опасений.

– Ты же читала книгу, Зоэ! – сказал Олаф. – Все так и есть. Ты услышишь музыку. Если она тебя не растрогает, и ты не заплачешь – станешь равной нам пленницей. Заплачешь – тебя отправят к Старшим драконам. Ольгерд Великий дыхнет на тебя холодом, превратит в ледяную статую, а потом разобьет ее мощным ударом хвоста.

– Ольгерд Великий – это дракон?

– Да, Зоэ! Старший дракон. Их место – внизу, наше – наверху. Если ты не заплачешь, то Юфимия Первая вместе с тобой предстанет перед Великим Ольгердом, чтобы он связал вас узами служения.

Конец ознакомительного фрагмента.