Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1908-1914)
Шрифт:
На это Бенкендорф ответил: «Грей, если бы только он мог сделать это завтра же» [744] . Это было преувеличением. Грей прикрывался ссылкой на общественное мнение и на то, что всякое предложение о союзе с Россией, бесспорно, вызвало бы роспуск либерального правительства. Он хотел оставаться в добрых, но независимых отношениях с Россией и, без сомнения, был готов оказать помощь Франции, если бы последняя подверглась нападению со стороны Германии. «Что касается вашего мнения относительно Грея, — писал в феврале 1914 г. Бенкендорф Сазонову, — то позвольте не согласиться с вашим мнением. Его постоянно беспокоит, вопреки всем видимостям, именно угроза германской гегемонии, он с тревогой следит за некоторыми ее успехами. Не думайте, что он слеп, — это далеко не так. Он гораздо больше кажется нерешительным, чем это есть на самом деле… Он не любит… угрожать, если только нет твердых решений относительно дальнейшего образа действий
744
Там же. Бенкендорф — Сазонову. 12 (25) февраля 1914 г. С. 18.
745
МОЭИ. Сер. 3. Т. 1. Бенкендорф — Сазонову. 12 (25) февраля 1914 г. С. 18.
6 (19) февраля в Лондоне состоялось совещание представителей трех держав — министра иностранных дел Великобритании Э. Грея, российского посла в Англии А. К. Бенкендорфа и французского посла в Лондоне П. Камбона. На заседании были установлены принципы работы совещания, составившие предмет устного соглашения представителей трех держав [746] . Председателем предстоявших совещаний стал Грей, что давало ощутимые преимущества Лондону. Дипломаты собирались встречаться на совещаниях по мере надобности, когда возникал интересовавший страну-участницу вопрос.
746
Там же.
Российская сторона рассчитывала дополнить союзные обязательства между Петербургом и Парижем англо-французскими и особенно англо-русскими. Сазонов возбудил вопрос о формальном союзе в письме Бенкендорфу. Посол в Лондоне хорошо ориентировался в настроениях британских правящих кругов и понимал, что на открытый военно-политический союз с Россией либеральное правительство Герберта Асквита не пойдет. Вместе с тем посол приходил к заключению, что предпосылкой для общеполитического сближения с Англией должны послужить уступки ей в зависимых странах Азии. «Но почва еще требует подготовки: говоря откровенно, у нас имеются соглашения, но если мы желаем добиться серьезных результатов, то нам придется их пересмотреть» [747] . Английский историк А. Тэйлор считал, что Грей «не рассматривал союз как средство обеспечения мира; подобно большинству англичан, он видел во всех союзах лишь обязательство на случай войны. Кроме того, хотя он положительно относился к тому, что Россия своим влиянием способствует равновесию сил, он не был убежден, что ее интересы на Ближнем Востоке так уж жизненно важны для Англии, — пожалуй, он предпочел бы, чтобы Россия и Германия столкнулись в этом районе и основательно истощили друг друга» [748] .
747
Там же.
748
Тэйлор А. Указ. соч. С. 514.
8 (21) февраля 1914 г. в Петербурге под председательством Сазонова состоялось Особое совещание по вопросу о Черноморских проливах [749] . В нем приняли участие военный и морской министры, начальники генеральных штабов — военного и морского, представители МИДа. Исходя из возможности распада Османской империи в недалеком будущем, участники совещания должны были ответить на вопрос, могут ли быть Проливы захвачены Россией. Сазонов просил присутствующих доложить о готовности военных и морских сил России к операции в Проливах, если под влиянием событий Босфор и Дарданеллы выйдут из-под власти Турции и потребуется ими завладеть. Также предполагалось разработать план возможного выступления России в Проливах.
749
Вестник НКИД. 1919. № 1. Журнал Особого совещания 8 (21) февраля 1914 г.; см. также: МОЭИ. Сер. 3. Т. 1. С. 70–80; Россия и Черноморские проливы… С. 302–303.
Министр иностранных дел открыл совещание тревожными прогнозами: «В связи с изменением политической обстановки, нельзя не предусмотреть возможность наступления, быть может даже в близком будущем, событий, которые коренным образом изменят международное положение Константинопольских проливов, и поэтому необходимо совместно выработать программу действий, направленных к обеспечению благоприятного нам разрешения исторического вопроса о Проливах» [750] .
750
Вестник НКИД. 1919. № 1. Журнал Особого совещания. С. 33.
1) ускорение мобилизации достаточного в численном отношении десантного корпуса;
2) оборудование потребных для этого путей сообщения;
3) увеличение российских транспортных средств до размеров, отвечающих потребностям десантной операции;
4) приведение Черноморского флота в положение, при котором он превосходил бы силы оттоманского флота и мог бы совместно с армией выполнить задачу прорыва через Проливы для их временного или постоянного занятия, если это потребуется;
5) был поставлен «вопрос об осуществлении так называемой перевальной железной дороги на Кавказе, который не может быть отделен от других мер по усилению средств обороны в бассейне Черного моря и на границах Турции» [751] .
751
Там же.
Практически осуществить операцию по захвату Проливов оказалось совсем не просто. Начальник Генерального штаба России прежде всего указал на то, что для завладения Проливами необходимо довольно значительное число войск, которое определится в зависимости от политической и стратегической обстановки при проведении операции. По его подсчету, это потребовало бы пять корпусов. Я. Г. Жилинский считал, что первый эшелон десантной армии должен высадиться одновременно и составлять от 30 до 50 тыс. человек, так как меньшее количество войск неизбежно потерпело бы поражение. Он упомянул и о возможных противниках России в этом деле. Таковыми являлись прежде всего турки, располагавшие под Константинополем 7-м корпусом [752] .
752
Вестник НКИД. 1919. № 1. Журнал Особого совещания. С. 34.
«Учитывая возможность того, что захват Россией Проливов вызовет протест со стороны Греции и Болгарии, — отмечал Сазонов, — то в силу их исторической вражды и взаимного противоречия интересов есть много шансов, что если одно из этих государств окажется нашим противником, то другое станет на нашу сторону, и что они таким образом парализуют друг друга» [753] .
На вопрос, можно ли рассчитывать на поддержку Сербии, Сазонов заявил, что нельзя предполагать, чтобы действия против Проливов происходили без общеевропейской войны, и не надо думать, что при таких обстоятельствах Сербия направит все свои войска против Австро-Венгрии.
753
Там же.
Благоприятный поворот в политике Румынии и в ее общественном мнении по отношению к России, наблюдавшийся в последнее время, позволяет сомневаться, выступит ли Румыния активно против русских. Сазонов выразил надежду, что в случае столкновения России с Тройственным союзом Германия и Австро-Венгрия бросят все силы на борьбу с Англией и Францией и никаких войск в сторону Проливов не пошлют и что «лишь в худшем случае Италия может высадить туда десантный отряд, хотя ей опасно будет оголять свою границу с Францией» [754] .
754
Там же. С. 35.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что, по мнению министра иностранных дел, действия России в отношении Проливов должны были происходить в условиях общеевропейской войны.
Начальник Генерального штаба России согласился с Сазоновым и указал на то, что борьба за Проливы вряд ли возможна без таковой войны. Ввиду этого Жилинский считал необходимым подчеркнуть, что использование войск в экспедиции против Проливов, даже самая возможность этой операции зависят от общего хода войны. Намеченные для этой экспедиции корпуса, расположенные на юге, могли быть, по словам Жилинского, «двинуты на Константинополь лишь при отсутствии борьбы на Западном фронте, все войска из внутренних округов должны быть направлены на западную границу, ибо успешная борьба на западной границе решит благоприятно вопрос о Проливах» [755] .
755
Вестник НКИД. 1919. № 1. Журнал Особого совещания. С. 35.