Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1908-1914)
Шрифт:
29 апреля (12 мая) Извольский «весьма доверительно» сообщил Сазонову о визите англичан. Этим переговорам придавалось столь большое значение, что каждое слово из сообщения в печати по поводу визита короля редактировалось Камбоном, «было тщательно взвешено и проверено не только им самим, но и сэром Эдуардом Греем, который всецело одобрил упоминание в нем России, а также указание, что целью трех держав является поддержание не только „мира“, но и „равноправия“» [798] .
798
МОЭИ. Сер. 3. Т. 1. № 16. Посол в Париже — министру иностранных дел 29 апреля (12 мая) 1914 г… С. 26–29.
Закончив обсуждение вопросов текущей политики — писал Извольский, — Думерг перешел к вопросу об отношениях между Россией и Англией и высказал сэру Эдуарду Грею условленные между ним и мною пожелания; при этом он выставил в пользу более тесного англо-русского соглашения главным
«Сэр Эдуард Грей ответил г. Думергу, что лично он вполне сочувствует высказанным им мыслям и был бы вполне готов заключить с Россией соглашения наподобие тех, которые существуют между Англией и Францией; он не скрыл, однако, от г. Думерга, что не только в среде правительственной партии, но даже среди членов кабинета имеются элементы, против России предубежденные и мало склонные к дальнейшему сближению с нею; он выразил, тем не менее, надежду, что ему удастся склонить г. Асквита и других членов кабинета к своей точке зрения, и предложил следующий modus procedendi: прежде всего оба кабинета — лондонский и парижский, могли бы по взаимному уговору сообщить санкт-петербургскому кабинету все существующие между Францией и Англией соглашения, а именно:
1) выработанные генеральными и морскими штабами сухопутную и морскую конвенции, имеющие… так сказать, условный характер, и
2) политическое соглашение, оформленное обменом писем между сэром Эдуардом Греем и французским послом в Лондоне; в письмах этих выражено, что в случае, если по ходу событий Англия и Франция решаются на совместное активное выступление, „они примут во внимание“ указанные конвенции.
Одновременно с этим сообщением лондонский и парижский кабинеты могли бы спросить нас, как мы относимся к затронутому в нем предмету, а это могло бы, в свою очередь, подать нам повод приступить к обмену мнениями с Англией о заключении соответствующего англо-русского соглашения. По мысли сэра Эдуарда Грея, между нами и Англией могла бы быть заключена лишь морская, а не сухопутная конвенция, ибо сухопутные силы Англии уже заранее распределены и, очевидно, не могут кооперировать с русскими. Сэр Эдуард Грей присовокупил, что тотчас по возвращении в Лондон он предложит вышеизложенный план действий на обсуждение г. Асквита и других своих коллег.
На вопрос г. Думерга, не думает ли он, что было бы желательно придать соглашениям между Россией, Францией и Англией форму не параллельных соглашений, а единого „тройственного“ соглашения, сэр Эдуард Грей ответил, что лично он не исключает подобной возможности, но что об этом может быть речь впоследствии, в связи с технической выработкой предполагаемого англо-русского соглашения» [799] .
А. Тэйлор, анализируя документы, освещающие визит короля и Грея в Париж, обратил внимание на высказывание Грея: «Если бы Франция подверглась действительно агрессивному угрожающему нападению со стороны Германии, то возможно, что общественное мнение Англии оправдало бы действия правительства по оказанию помощи Франции. Но Германия едва ли замышляет агрессивное и угрожающее нападение на Россию; и даже если бы такое нападение последовало, публика в Англии склонилась бы к мнению, что, хотя вначале Германия, быть может, и добилась бы некоторых успехов, ресурсы России настолько велики, что в конечном итоге силы Германии истощились бы даже в том случае, если бы мы не оказали помощи России» [800] . Историк отметил, что «французам такой ответ пришелся не по душе. Они считали, что Англия и Россия отдают их Германии в качестве заложников, и никогда еще, с тех пор как Делькассе перед русско-японской войной выдвинул план создания Тройственного согласия, их стремление сблизить эти две державы не было так велико» [801] .
799
МОЭИ. Сер. 3. Т. 1. № 16. Посол в Париже — министру иностранных дел 29 апреля (12 мая) 1914 г. С. 85–86. «The Times» особенно восторженно отнеслась к высказыванию Пуанкаре: «Антанта — залог европейского равновесия». The Times. 23 Apr. 1914.
800
Тэйлор А. Указ. соч. С. 514.
801
Там же.
Большое значение российское правительство придавало отношениям с Турцией. Возможное усиление боевого значения турецких морских сил озаботило российское Морское министерство, тем более что ему было известно, что турецким правительством было сделано несколько крупных заказов английским судостроительным обществам и что помимо этого в Константинополе прилагались все усилия, чтобы приобрести через Бразилию американские дредноуты.
Несмотря на слабость своих позиций в Константинополе, Россия не теряла надежды, что в случае войны Османская
Вопрос о Константинополе и Проливах оставался для русских помещиков и капиталистов вопросом «первостепенной важности». «Отвечая на приветствия послов, государь сказал им, что он рад видеть у себя чрезвычайное турецкое посольство, что питает как к султану, так и к турецкому народу дружественные чувства и искренне желает им благополучия и процветания, — писал Сазонов в воспоминаниях. — Государь прибавил, что он ничего не ожидает от турецкого правительства и желает только одного, чтобы оно оказалось хозяином в своем собственном доме и не передавало у себя власти в чужие руки, чем, по его мнению, были бы обеспечены добрососедские отношения между Россией и Оттоманской империей» [802] . Так как для захвата Проливов у царизма в то время возможностей не существовало, российские правящие круги продолжали придерживаться мнения о необходимости поддержания статус-кво Османской империи [803] .
802
Сазонов С. Д. Указ. соч. С. 160.
803
Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIII — начало XIX в. М., 1978. С. 379.
2 (15) мая 1914 г. Турция, несмотря на свои финансовые трудности, подписала договор с Норманом о постройке шести контрминоносцев и еще тремя днями позже договор с Крезо-Шнейдером о двух подводных лодках стоимостью 2 млн 200 тыс. франков каждая, сообщал Гирс [804] .
Между тем Великобритания не проявляла активности по сближению с Россией. Бенкендорф сообщал Сазонову, что Грей собирается поднять вопрос о соглашении в парламенте примерно через неделю. Нежелание Англии вступить в открытый союз Бенкендорф объяснял тем, что «открытый союз, как бы осторожен он ни был, встретит в Англии, в первую очередь в либеральной партии, да и не только у нее, настолько сильную и открытую оппозицию, что большая часть предусмотренных союзом политических результатов окажется парализованной. Я думаю, что при этих условиях союз ничего ни стоит, он мало чем дополнительные гарантии, которая Англия предлагает России и Франции, но создаст, напротив, значительно более благоприятную почву для агитации, которой Германия придает сейчас большее значение, чем когда бы то ни было» [805] .
804
АВПРИ. Ф. Секретный архив. Оп. 467. Д. 462/481. Секретная телеграмма посла в Константинополе. 19 апреля (2 мая) 1914 г. Л. 104.
805
МОЭИ. Сер. 3. Т. 1. Посол в Лондоне — министру иностранных дел 5 (18) мая 1914 г. С. 31.
На следующий день Бенкендорф писал, что Англия не хотела связывать себя какими-то обязательствами с другими державами на континенте, так как она считала, что тогда ее политика станет более зависимой и менее плодотворной. «С другой стороны, она не усматривает в этом необходимости. Грей обещал поддержать проект о соглашении с Россией, предложенный французским кабинетом. Это значит: предвидеть войну — да, вступить в союз — нет» [806] .
6 (19) мая 1914 г. из осведомленного источника Гирсу сообщили, что гамбургская фирма «Блом унд Фосс» предлагала Турции приобрести крейсер, строящийся на ее верфях для германского флота. Три месяца тому назад Порта обращалась к названной фирме с предложением уступить ей крейсер, но сделка так и не состоялась [807] .
806
Там же. Посол в Лондоне — министру иностранных дел. 6 (19) мая 1914 г. С. 31.
807
АВПРИ. Ф. Секретный архив. Оп. 467. Д. 462/481. Секретная телеграмма посла в Константинополе. 6 (19) мая. 1914 г. Л. 108.
На следующий день, 7 (20) мая 1914 г., Извольский сообщал Сазонову, что он проверил сведения и подтверждает данные российского морского агента о строящихся в последнее время во Франции судах для турецкого военного флота. В середине апреля турецкий транспорт «Ришад Паша» привез 7 канонерских лодок, предназначенных для службы в Персидском заливе [808] . Столь неприятные известия сильно встревожили Сазонова: усиление турецкого флота было не в интересах России.
808
Там же. Извольский — Сазонову 7 (20) мая 1914 г. Л. 109.