Ботоксные дневники

Шнернбергер Линн

— Bay! — кричит Эшли. — Мы вас знаем!

— Конечно, знаем! — вторит ей Мэри Кейт.

Эти возгласы кажутся мне музыкой сфер. Наконец-то! Хантер совершенно очаровывает Олсен, и вскоре они, непринужденно болтая, уже почти забывают о камере. Что ж, мои усилия не пропали даром. Хантер знает, кто из близнецов старше, и шутливо замечает, что совсем скоро это уже не будет казаться ей преимуществом.

— Пройдет всего несколько лет, и ты начнешь настаивать, что ты младшая, — поддразнивает он старшую из сестер.

Вскоре разговор переходит

на бойфрендов близнецов, но Хантер не позволяет себе никаких нескромных вопросов. Упомянув же о том, что девочки входят в список самых богатых подростков в мире, он дает Мэри Кейт возможность заявить, что они с сестрой не получили свои деньги в наследство, а заработали собственным трудом. Наконец он рассказывает анекдот об Эминеме и признается, что, когда впервые услышал это имя, принял его за название конфет. Когда через тридцать минут оператор выключает камеру, чтобы сменить пленку, а Люси объявляет о конце съемки, девочки не хотят уходить.

— С тобой так интересно! — признается Эшли своему новому лучшему другу.

— Может, ты снимешься в нашем следующем фильме? — предлагает Мэри Кейт.

— Отлично! Я мог бы сыграть вашего ворчливого дедушку, — смеется Хантер, подшучивая теперь уже над собой.

— Нет, ты такой классный парень, ты смог бы сыграть нашего отца, — радостно заявляет Мэри Кейт.

Думаю, на самом деле Хантер предпочел бы роль бойфренда, но он тем не менее с благодарностью принимает комплимент.

Близняшки Олсен обмениваются с Хантером поцелуями и электронными адресами, и тут у него возникает еще одна просьба.

— Я знаю двух очаровательных маленьких девочек, которые будут очень рады получить вашу фотографию с автографом. Не могли бы вы написать на одной «для Лили», а на другой — «для Джен»?

— Конечно. — Близнецы подписывают фотографии, вручают Хантеру целую кучу дисков и наконец направляются к своему лимузину.

— Какой ты милый! — восхищенно говорит Люси, когда сестры Олсен уходят. Камеры уже зачехлены, и шум и суета, сопровождавшие съемку, стихают. — Ты сделал замечательное интервью. И не забыл про детей. Ты все делаешь так, как надо.

— За это ты меня и любишь, — отвечает Хантер, притягивая Люси к себе.

— Очень может быть, — соглашается она.

Я снова в школе. Стоящая у доски мисс Дейч, учительница физической культуры с жесткими, как шерсть фокстерьера, волосами и приплюснутым носом, собирается сделать объявление для тридцати пяти родителей, тревожно замерших в слишком темном и душном классе.

— Вы должны поощрять своих детей к мастурбации, — произносит она высоким, каким-то воющим голосом. Я думаю, она искренне верит в то, что говорит. Судя по всему, это единственный доступный ей вид сексуальной жизни.

Помощник мисс Дейч, грузный учитель естествознания с сальными волосами и большими темными кругами под мышками, одобрительно кивает.

Раньше мне казалось неплохой идеей, что курс сексуального воспитания начнется уже в шестом классе.

Теперь же, придя на собрание и увидев, кто должен стать наставниками наших детей, я меняю мнение. Мне бы не хотелось, чтобы каждый раз, когда Джен будет думать о сексе, она представляла себе этих людей. А может, я не права? По крайней мере это могло бы способствовать снижению сексуальной активности подростков.

Дэн, сидящий рядом со мной на школьном деревянном стуле, наклоняется и что-то пишет в моем блокноте.

«Ты можешь себе это представить?» — читаю я и шепчу в ответ:

— Ш-ш, тихо.

— Я уже знаю все, что они скажут, — так же шепотом говорит он.

— Простите, но, может, в классе все-таки будет говорить кто-то один? — недовольно замечает мисс Дейч, сердито глядя поверх очков на Дэна, на которого она уже, без сомнения, навесила ярлык нарушителя спокойствия. — Молодой человек, у вас есть вопросы по поводу мастурбации или я могу продолжить?

— Простите. Конечно, продолжайте, — смущенно бормочет Дэн и тихонько добавляет, обращаясь ко мне: — Мне кажется, я хорошо знаю предмет.

— Перестань. — Я щиплю его за руку. — Мне не нужны неприятности.

— Если все всё поняли о мастурбации, переходим к следующему вопросу, — заявляет мисс Дейч.

Если краткий обзор курса сексуального воспитания превращает в зеленого юнца даже взрослого мужчину, такого как Дэн, что же будет с детьми, когда в следующем году начнутся занятия? Готовы ли они к разговору о таких вещах? Согласно статистике, многие подростки начинают заниматься сексом еще до того, как им исполняется семнадцать лет. У меня же в таком возрасте даже уши не были проколоты.

Мисс Дейч продолжает жужжать, совершенно одинаковым бесцветным тоном произнося слова «мастурбация», «менструация» и «совокупление». У нее есть и наглядные пособия: подробная схема женских репродуктивных органов и трехмерная пластмассовая модель пениса. Я ловлю себя на мысли, что в жизни эта часть мужского тела в большинстве случаев выглядит гораздо привлекательнее.

— Мы приближаемся к кульминации сегодняшнего вечера, — объявляет мистер Джонсон, учитель естествознания, и нервно смеется собственной не слишком удачной шутке. Да, если Джен суждено познакомиться с сексом таким образом, боюсь, внуков мне не дождаться. — Прежде чем мы достигнем кульминации, — повторяет он, видимо, не в силах остановиться, — я с удовольствием отвечу на ваши вопросы.

Все молчат.

— Ну-ну, не смущайтесь, — подбадривает педагог, — наверняка вас что-то интересует.

Наконец какая-то женщина на последней парте нерешительно поднимает руку.

— Я думаю, вся эта информация чрезвычайно важна для наших детей, — робко произносит она. — Когда я ходила в школу, у нас ничего подобного не было. Поэтому я хочу задать такой вопрос… — Некоторое время она молчит, набираясь храбрости, и наконец спрашивает: — Что можно сделать, если ваш муж всегда кончает раньше?