Бой без правил (Танцы со змеями - 2)
Шрифт:
Пока он не смотрел, Иванов откинулся на спинку кресла и обернулся. Сзади висело огромное зеркало, в котором отражалась почти вся комната. "Нарциссист, что ли?" - подумал об "инженере" Иванов и, с облегчением перестав изучать собственную, надоевшую уже после ежедневного разглядывания при бритье, физиономию, опять полуприлег в кресле.
"Инженер", не оборачиваясь, пояснил:
– Вы должны понять одно: мы хотим, чтобы этим делом занимались именно вы, - с усилием надавил он на "вы".
– Дело не вошло ни в одну милицейскую сводку, ни в одну газетную заметку. Мы проверяли.
– он обернулся и развел руками, пока он не обнаружился. Да и место там не самое оживленное.
– А если поконкретнее...
Его уже не на шутку раздражал "инженер", который, кажется, больше всего на свете боялся именно конкретных вещей. Из "инженера" его вполне можно было перекрестить в "философа", но он как-то резко, без видимых причин, стал иным. Смягчил еще недавно напряженное, испуганно-строгое лицо и быстро-быстро заговорил:
– Суть дела такова: позавчера в двенадцать тридцать семь у шефа начались переговоры по одной небольшой проблеме. Длились они двадцать две минуты. Первыми уехали коллеги по переговорам. Через три минуты после них вместе с телохранителями шеф спустился к машине. Когда они вышли из подъезда, из-за телефонной будки выскочил какой-то человек с бородой и пять раз выстрелил из пистолета. Передний телохранитель успел закрыть собой шефа. Четыре пули попали в него. Три - в бронежилет, одна - в правое плечо. Пятая пуля ранила шефа в руку. Задний телохранитель открыл огонь, но киллер ушел. Преследование ничего не дало. Видимо, он хорошо подготовил пути отхода.
– И вы считаете, что в час дня никто не услышит перестрелку?
– Понимаете, там вокруг пустые, выпотрошенные дома. Ну, знаете, как сейчас делают со старыми зданиями в престижном центре: стены оставляют, а внутри все рушат. Потом перепланируют, осовременят и - вот уже новый комфортабельный дом, хотя внешне - старинный особняк. Кроме того, есть еще один фактор: в переулке, отходящем от этой улицы, работал бульдозер. Грохот был очень сильный.
– Я могу посмотреть, где это происходило?
– Конечно, - обрадовался заинтересованности Иванова "инженер".
– Мы сами уже кое-что для вас подготовили.
Он подошел к приоткрытому сейфу, достал из него папку и положил на стол перед Ивановым.
– Там - схема происшествия, фоторобот киллера, составленный со слов четырех свидетелей...
– Четырех?
– удивился Иванов.
– Конечно. Ведь в машине находился водитель... Так, значит, фоторобот, еще - показания телохранителей и водителя, отпечатанные на машинке. Они без подписей, но мы так считаем...
– Я понимаю. А гильзы?
– Тоже в папке. В целлофановом пакетике. Гильзы - от ТТ. Но пистолет он не бросил.
"Бросают, когда заказ выполнен", - мысленно упрекнул "инженера".
– Адрес места происшествия - тоже в папке.
– Каким временем я располагаю?
– Ну, нам трудно сказать. Если проще, то от скорости вашего нахождения заказчиков убийства зависит ваше вознаграждение. Поймите нас: идет охота, и мы хотим побыстрее увидеть охотника. Это - аванс, - и положил перед Ивановым конверт.
– Можете не пересчитывать. Там - тысяча долларов.
Кажется, ему опять расхотелось заниматься расследованием.
– Мне хотелось бы знать профиль вашей фирмы.
"Инженер" опять поморщился от слова "фирма" и выжал из себя, кажется, все, что ему дозволялось инструкцией:
– Морские транспортные перевозки. И кое-что по мелочам.
– Я хотел бы получить список фирм, с которыми вы контактировали, а также тех, кто на этом рынке является, скажем так, вашими конкурентами.
Еще по опыту работы в управлении Иванов усвоил, что коммерсанты уничтожают друг друга в трех случаях: когда не вернули долг, когда не хочется возвращать долг и когда слишком теснит конкурент. Наверно, "инженер" знал это тоже, но инструкций отвечать на такие вопросы не имел. И он туманно пробормотал:
– Если возникнет необходимость, мы кое-что сообщим. Работайте пока с этими фактами. До новых встреч!
Фраза подняла Иванова с кресла. Он забрал со стола папку, взвесил в руке конверт и со вздохом все-таки засунул его в боковой карман куртки.
– Как мне вам звонить?
"Инженер" опять посмотрел куда-то мимо левого уха Иванова, поморгал и устало подытожил:
– Мы позвоним вам сами.
2
От накручивания телефонного диска на указательном пальце краснел кружок. Еще десять минут такого набора - и он превратится в водянку.
Майгатов раздраженно повесил немилостивую трубку. Его "Океан" на новом, металлическом, браслете показывал почти полдень, а он все не мог ни к кому дозвониться. Молчали все известные ему московские телефоны: домашний Ленин, рабочий Иванова. Молчал даже тот таинственный, что дала ему девочка с междугородки. Но самые большие надежды возлагал он на телефон своего одноклассника, того самого, которым он похвастался на "Альбатросе" перед Бурыгой, и как раз из-за которого и был обозван жлобом.
Наверное, Мишку он приплел тогда зря, ради хвастовства. Ведь половина его улицы в Новочеркасске знала, что из двух человек его выпуска из школы, поступивших в вузы, лучше всех пристроился Мишка. Учился он в МГУ, на философском, но, несмотря на отвлеченность профессии от мирской суеты, умудрился пристроиться в новой жизни быстрее и ловчее других. Год назад, когда они последний раз встретились в Новочеркасске, Мишка щеголял в красном пиджаке, швырял деньгами налево и направо, и через каждые десять минут по телефону сотовой связи болтал со своим офисом в Москве, давая указания, что продать, что купить, а с чем повременить. Сегодня ни телефон его офиса, ни его домашний телефон не отвечали.
Шесть часов непрерывного набирания номеров довели Майгатова до исступления. Он повесил трубку, чуть не оторвав рычажок, и вышел из вокзала на улицу.
Вполне честно он мог бы сказать, что был в Москве дважды. Но первый раз столица отложилась в его памяти лишь своей вокзальной стороной. Второй раз тоже пока ничего нового не добавил.
Самым важным ощущением было то, что никуда он из Украины так и не уезжал. Что тогда, что сейчас, Курский и окрестности, а, наверно, и вся Москва были запружены украинцами, продававшими все, что только можно было продать: от фарфоровых кружек и ножей до орехов, фасоли и, естественно, сала.