Бойцовые псы
Шрифт:
Он понимал, что главное — успеть вырваться из стягивающейся петли милицейских проверок, которые, чем дальше от центра, тем реже…
— Навели мы шороху в столице! — орал Балабон, продолжая грозить неизвестно кому кулаком.
— Чему радуешься, дурак? — устало сказал Канищев.
Костя вернулся домой только к ночи. Молча поел, посмотрел телевизор. Лена искоса посматривала на него.
— Это ты сделал? — спросила она, когда показали залитое кровью лицо мертвого Пирожникова.
Он ответил не сразу. Только внимательно посмотрел на неё.
— Конечно,
Она всхлипнула. Махнула рукой на мужа, попытавшегося её успокоить.
— Его-то за что? — спросила она, кивнув на экран. — Хоть за дело? Или тебе твои хозяева не докладывают?
— Собирал деньги с населения, — заученно объяснил Костя, — Обещал большие проценты. Ничего не вернул… Даже под суд не пошел. Зато деньги за убийство конкурента нашлись сразу.
Таня кивнула, потом обняла, прижала к себе Лену.
— Теперь чего охать, — сказала она. — Теперь думать надо, как дальше быть.
Костя, вспомнив, достал из своей сумки пачку долларов.
— Вот, — сказал он. — Моя часть. Они мне заплатили. Берите… На хозяйство, за квартиру.
— Лучше скажи — тебя купили, — оттолкнула его руку Лена. — И всех нас вместе с тобой.
— Ну почему… — Протянула Таня, взяв в руки пачку. — Работа как работа. Не хуже другой. Убивать негодяев разве плохо? Ты, Леночка, тоже… знаешь ли… Когда Костя убивал этих сволочей, против ничего не имела. А этот — раз он тебя не ограбил — пусть как хочет над людьми измывается?
— А дальше? — спросила Лена. — Дальше как будет? Сейчас они сказали — за что. Может, он того и достоин. А потом? Будут использовать, как хотят, и уже не станут объяснять, кого и за что. И все вы прекрасно это понимаете!
Ребята подавленно молчали.
— Нам лучше не ссориться, — сказала Таня. — Иначе потеряем доверие друг к другу… Надо приду мать, как Косте выйти из этой игры… Они будут его использовать, пока милиция его не застрелит где-нибудь на крыше.
Ночью он долго не мог уснуть. Ворочался с боку на бок, пока не обнаружил, что Лена тоже не спит. Она беззвучно плакала с закрытыми глазами. Слезы намочили подушку.
— Тебе их стало жалко? — спросил он.
— Мне тебя жалко, — всхлипнула она.
— А что со мной может случится? Да ничего… Они меня не выдадут, нет. Тот, кто со мной дело имеет, классный мужик. Так все придумал да обставил…
— С тобой уже это случилось, — вздохнула она. — И всё из-за меня. Уже оправдываешься, что застрелил негодяя. Видишь, ты уже можешь спокойно убить не знакомого тебе человека… — горячо зашептала она, повернувшись к нему лицом. — Может, бросим всё, уедем отсюда… Чёрт с ними, кто ещё там остался… Всего-то их двое. Ты и так их до смерти напугал. И дети, наверно, за отцов переживают… Надоела мне вся эта ненависть. Не знаю, как сказать, чтобы ты понял… Неужели ты по-прежнему хочешь их убить?
— Прежней злобы уже нет, — признался он. — Может, и правда, черт с ними, со всеми…
— Но ведь деньги ты взял!
— А как бы я их не взял… — хмыкнул он. — Когда в глаза тебе смотрят — доволен или недоволен. И не
Он даже заскрежетал зубами.
— Даже если ничего о них наверняка не знаешь? — приподняла она голову от подушки. — Вспомни, самого первого, возле метро, ты убил, только когда убедился, что это он и есть. Хотя сам рисковал не знаю как… И никто тебе за это не заплатил. А этого сегодня — за деньги пристрелил с крыши и убежал… И поверил на слово, будто он того стоит… А если они тебе соврали? А в следующий раз даже врать не захотят? Деньги, мол, дали? Дали. Вот и отрабатывай… И ещё самого где-нибудь прикончат, когда станешь им не нужен… Или заметят, что переживаешь или там сомневаешься.
— Ты просто насмотрелась кино, — сказал он.
— Скажешь, так не бывает? — спросила она по-детски.
— В кино — бывает, — сказал он. — Вот не взял бы деньги — так бы и сделали… Знаешь, мне будет намного проще, если ты уедешь наконец домой.
— Что проще? — перебила она, повысив голос. — Людей убивать?
— Тебя, наверно, уже из института отчислили… — вздохнул он. — Мать небось с ума сходит — ну как же, ты ж у нас отличница, а гуляешь и гуляешь… Не кажется, что пора завязывать?
— Вот именно… — Она положила голову на его плечо. — Пора. Как раз поэтому я без тебя никуда не поеду.
— Нет, ты поезжай, а? А я что-нибудь придумаю, — сказал он.
— Напрасно ты взял у них деньги… — сказала она, отрицательно помотав головой.
Они заснули, а под утро раздался междугородный телефонный звонок. Все всполошились, вскочили на ноги. С тех пор как Костя и Лена здесь появились, по межгороду сюда не звонили ни разу. Даже Митя, которому они звонили сами.
— Я возьму трубку, — сказала Таня, запахивая халат на груди. — Значит, не туда попали, договорились?
— Может, не стоит? — сказал Валера, поглядывая на друга.
— А что ж мы, так и будем каждого звонка бояться? — хмыкнула она. — Как пуганые вороны куста… Алло! — крикнула она в трубку. — Вам кого?
— Мне нужен Костя Мишаков, — сказал незнакомый мужской голос. — Я по поручению его брата Мити.
Таня пожала плечами, вопросительно посмотрела на Костю.
— Какой-то мужик. Говорит, от Мити… Значит, он дал ему наш номер?
Костя, помедлив, взял трубку.
— Я слушаю, — сказал он.
— Хорошая работа. — Костя узнал голос мужчины, с которым он встречался возле памятника Пушкину. — Я все видел по телевизору. И Женя Канищев мне рассказал только хорошее о вашем поведении. Жаль, сейчас не смогу быть в Москве. Но как только приеду, отблагодарю вас лично… Вы представить себе не можете, от какой гнуси избавили всех нас… Кстати, ваш брат стоит со мной рядом и хочет сказать пару слов, если не возражаете.
— Костя, — весёлый голос Мити доносился так, как будто он был где-то совсем рядом. — Ты не бойся, нас никто не засечет, мы с тобой по специальному телефону говорим. По коду, понимаешь? Всем ребятам привет, Ленке особо… У нас все нормально. В воскресенье здесь будут выборы депутата. Что творится! Весь город на уши встал… Ты бы за кого проголосовал?