Бойтесь своих желаний
Шрифт:
— Я покажу тебе, что значит настоящая власть. Не через ухаживания за женщиной, ведь в уходе нуждаются только инвалиды и больные, а через… о, ты скоро увидишь…
Скоро мы с тобой взберемся на пантеон и мир будет мой…
Запомни, Ларик…
Любовь — это шахматы, где девушка всегда на два хода впереди. Мужчина, дурак, натыкается и слышит мат в свой адрес — даже не успев пожертвовать пешкой.
Она говорит “люблю” тем же тоном, каким актеры произносят монологи — красиво, громко, пусто…
Женщины не влюбляются — они как древние алхимики, проводят эксперименты. Добавим щепотку нежности, каплю ревности и вот, ты уже превращаешься в золото… оседающее в её кошельке…
Её слезы — не признак слабости. Это шепот летящей пули. Утешая девушку, ты даже не успеваешь понять, в какой момент согласился быть мишенью.
Секс — не признак страсти. Это рукопожатие после сделки, где ты пропустил пункт о вечной расплате… Они учат нас сражаться за их честь, чтобы потом не осталось сил защитить свою…
Любовь — это кредит под бесконечные проценты. Ты отдаешь годы, а она продолжает вписывать условия. Она зовет тебя в свой мир не для того чтобы согреть, а, чтобы ты замерзая забыл, как выглядит солнце вне её окон.
Её объятия — не искренность, а просто проверка гравитации: как быстро ты упадешь к её ногам, забыв, что когда-то умел летать…
Любовь — это уравнение, где её “минус” всегда становится твоим “плюсом”. А потом мы удивляемся, почему остаемся в должниках…
Чем выше женщина поднимает тебя в своих речах, тем больнее будет приземление. Ты уже не гордый орел, которого мама растила, а обычный воздушный змей в её руках…
Она врывается в твою жизнь ураганом, а когда ты остаешься среди руин, объясняет — ты сам позволил…
* * *
Взрослая женщина — совсем другая материя. Она как двигатель, заводящийся от одного взгляда на красивого и статного мужчину. Её бедра — произведение искусства, а грудь — надутые гормонами воздушные шары.
Каждый вздох пахнет дешевыми духами и дорогими обещаниями.
Виолетта — зрелая, сочная, сформированная до последнего волоска…
Теперь понятно, почему из-за женщин начинались войны, почему им было посвящено так много культурных произведений, написано стихов, сочинено песен, слеплено бюстов, статуй, памятников и почему так много мужчин резали друг друга на дуэлях.
Когда Господь создал мужчину, он подарил ему блестящий интеллект и способность к созиданию. Мужчины начали очень стремительно развивать цивилизацию, и Бог, опасаясь конкуренции, вдогонку создал женщин — главный сдерживающий фактор мужского потенциала.
Отныне цивилизация кончалась там, где она разрешает снять трусы…
Как же от возбужденной женщины приятно пахнет…
Аромат, от которого кора
Возбужденная женщина, как такса у мясного прилавка — находится в своём самом лучшем состоянии. Ей — тихоне или стерве, уже не важно чья рука бросит палку: студент с дрожащими коленями, дворник с засаленными купюрами или бизнесмен с золотой картой.
Главное — чтобы палка была мясистой.
Есть ли в жизни что-то приятнее и естественнее чем секс?
Когда она раздвигает ноги — объявляется штормовое предупреждение. Ты не спасешься. Лучшее, что можно сделать — снять штаны и молиться Богу, чтобы мышцы не свело судорогой раньше, чем она кончит.
Кабинет директора пах лавандовым освежителем и грехом.
Виолетта Жасминовна, пригвожденная к столу моими руками, больше не напоминала железную леди, разносящую всех на совещаниях. Юбка задралась до поясницы, обнажив розовые рубцы от кружевных трусиков на бедрах.
Я впивался зубами в шею, чувствуя, как пульс бьется в такт моим толчкам.
— Ты… ты совсем потерял стыд… Голос директрисы сорвался на хрип, когда я вогнал её лицо в папку с отчетами.
— Это вы меня научили… Прошептал я, срывая пуговицы с блузки. — Помню, как в актовом зале вы читали лекцию и говорили — цель оправдывает средства.
Её тело как учебник по двойным стандартам.
Груди, спрятанные под строгим пиджаком, отныне болтались на виду как перезревшие дыни. Я сжимал их, нарочно оставляя отпечатки пальцев — синяки завтра она прикроет шарфом, как всегда прикрывала прогулы сына депутата.
Я хотел её много часов к ряду.
Часто посредине уроков отпрашивался в туалет и драл её в кабинете. Трахал вместо контрольных и сочинений… Вид обалденной задницы гипнотизировал, я тронулся рассудком и решил впервые попробовать засунуть его в другое — более узкое место…
Анальное кольцо лучше кольца на палец…
В первую секунду, она завизжала, как сигнализация на мерседесе министра, но уже через минуту подмахивала в такт как дворник метлой… Её ноги обвили мою поясницу и пальцы впились в ягодицы.
Её жопа туже чем расписание экзаменов… Каждый толчок выбивал искры, как удар молотком по железной трубе.
— Давай же! Глубже! Сильнее! Заорала она и я понял — эта женщина годами томилась в неудовлетворенных сексуальных фантазиях… Наконец-то отыскался тот смельчак, что назовет её “шлюхой”, а не “директором”.
Духи смешались с запахом пота и смазки.
Я назову этот аромат — крах карьеры.
Звонок с урока биологии заглушался стуком её головы о стенку с грамотами.