Бойтесь своих желаний
Шрифт:
— Сейчас будет хит… Захихикал я, и псы кинулись.
Парень заскулил грустнее котенка, а девушка обронила телефон. Я смеялся….
Это уже давно не смех человека — это рёв зверя, который наконец сорвался с цепи.
— Лови его голову. Сказал я, подбрасывая откушенный кусок мяса, который она когда-то любила целовать в губы.
— А теперь прополощи в стиральной машине…
Она плакала… Умоляла… Рвала на себе волосы, а я смотрел как псы доедают останки…
Кто
Ответом стал тихий мурлыкающий звук из-под дивана…
Котёнок, дрожа вылез и ткнулся мордой в мою окровавленную ладонь…
Я устраивал рейды в ветеринарные клиники…
В этих стенах пахнет ложью.
Усыпление из жалости — так они называют убийство старых псов, чьи хозяева устали заботится о “члене семьи”. Они говорят — Кастрация ради здоровья. А сами бегут к шлюхам
Если у человека в свои сорок лет нет никого кроме собаки — то это законченный неудачник, не сумевший создать семьи и вырастить детей.
Первой под горячую руку попала клиника — Лапки.
Девчонка-ветеринар с розовыми волосами улыбалась на сайте с припиской — мы любим ваших питомцев.
Любила… пока не вскрыла кошке живот, чтобы вырезать котят… — Слишком много… Говорила она.
— Слишком много!? Зарычал я, ломая дверь. — Теперь давай посчитаем твои органы.
Она сильно кричала в момент, когда я засунул в пах консервный нож и выпотрошил её как селедку. — Почувствуй, какого это… Когда тебя лишают выбора. Её коллега — толстяк, обмочился через дырочку в промежности, после того — как я оскопил его тем же скальпелем, которым он резал яйца псам.
Больные звери выздоравливали рядом со мной.
Не знаю — как.
Может, моя ненависть — лучшее лекарство. Раненный пёс с перебитым хребтом вставал на лапы, едва коснувшись моей руки.
Бродячий кот, отравленный крысиным ядом, выплевывал чёрный ком и шипел на врачей.
Питомникам тоже досталось…
Владелица — дама в норковой шубе, рыдала, умоляя отпустить её…
— Я спасаю их от улицы! Визжала она, пока собаки тащили её в клетку.
— Спасаешь? Переспросил я, показывая на щенков с гноящимися глазами. — Ты продаешь их как мебель. А если никто не покупает — выбрасываешь… Её крики слились с воем собак.
* * *
Слухи о подпольных собачьих боях дошли до Иннокентия через вой старой дворняги с переломанными лапами. Её мутные от боли глаза словно говорили — Они там… Они делают это снова…
А собственно где?
В подвале заброшенного автосервиса воздух пропитан затхлостью и гноем. Стены, облепленные афишами с кровавыми отпечатками лап, дрожали от рёва толпы.
Я шел на звук
— Прошу, будь медленнее, они не достойны быстрой смерти… Шептала Фауна…
Клетка из ржавых прутьев и тусклая лампа.
В центре — два пса. Доберман с вырванным глазом и стаффорд, чья челюсть сломана так, что клыки торчали наружу.
Обрюзгшие от пива и азарта зрители орали — Рви его! Рви!
Организатор, мужик в кожаном фартуке, тыкал в собак электрошоком и приговаривал — Давай сука! Заработай мне на квартиру!
Я видел такое раньше…
В детстве…
Соседский мальчишка привязал к дереву кота и стрелял из рогатки…
Тогда я не смог…
Не посмел…
Был слаб…
Но сейчас… Моя когтистая рука сжала прут клетки так — что металл завязался в узел.
Сейчас я не слабый человек в обличии мальчика.
Я — их кошмар наяву.
Иннокентий взревел. Звук, как удар грома — заставил толпу замолчать. Пришлые псы завыли в унисон, признавая зов вожака.
— Кто ты такой!? Заорал организатор, выхватывая пистолет.
Ответом стал щелчок костей. Собаки, будто ожившие тени, вырвались из клетки и окружили людей. Хриплый доберман прижал уши, а стаффорд заскулил, тычась мордой в ноги Иннокентия.
— Видишь? Прошипела Фауна. — Он боится даже свободы…
— Вижу… Как говорится — кто в клетке зачат, тот по клетке плачет. Не прощу…
Я сделал маленький шажок к организатору, но его хватило чтобы я телепортировался впритык.
— Ты любишь игры!? Мой голос звучал как скрежет железа. — Сейчас ты сам заработаешь себе на недвижимость.
Мужик оказался в клетке, ударился головой о прутья, оставляя кровавый след.
— Выпустите меня! Я заплачу! Взмолился, но поздно.
— Заплатишь… С полна…
В клетку запустили трёх псов — тех, кого с детства тренировали голодом и током.
Их рёв похож на смех демонов.
Кости ломались. Кишки, выпущенные из живота, стали верёвкой, которой псы обвязали ему шею. Зрители пытались сбежать, но натыкались на зубастых охранников у выхода.
Это ваш сучий спрос породил эти заведения!
Вы аплодировали, смеялись, жевали попкорн, пока псы рвали друг друга на потеху. Как вы вообще смеете переводить драгоценный кислород?
Паразиты…
Паразитов нужно выжигать…
Моя поднятая рука сжимается в кулак, когти впиваются в ладонь.
Тишина падает на долю секунды — даже собаки в клетке замирают.
— Никто не уйдет… Приговор раскатывается по помещению.
Стая вздрагивает, шерсть на загривках поднимается.
Рука резко опускается вниз — Рвать!