Бойтесь своих желаний
Шрифт:
Обезьяны кидают дерьмо открыто, а вы упаковываете его в законы и религии.
Поедая мышей, хищники не притворяются вегетарианцами — А вы? Жрёте мясо и льете слезы под мультик про говорящих поросят…
Человек не умеет жить правильно…
Птицы сбиваются в стаи ради войн? — Нет! Они летят на юг. — А человек!? Он летит в ад и тащит всех за собой!
Муравей тащит груз тяжелее себя, а вы ноете — если интернет медленный…
Деградация на лицо.
Вы построили
Вы называете их тупыми тварями, но это не они изобрели пытки, налоги и женские виды спорта…
Крыса выживет в апокалипсис, а вы сдохните от депрессий.
* * *
Природа явно сделала выбор, и я помогу ей форсировать события…
На планете нарушился баланс…
Мир когда-то дышал без аппарата ИВЛ.
Земля вздымалась грудью, втягивая воздух — пропитанный ароматом хвои и полевых растений. Реки пели, переливаясь рыбьей чешуей под солнцем, а леса стояли как часовые.
Всё изменилось, когда пришли они…
— Зачем!? Спрашивал я пустоту, вонзаясь когти в кору дерева, испещренную метками топора. — Для чего ты создал их Господь? Чтобы они жрали твое же творение?
Никто не сможет ответить.
Бог умер.
Сдох, захлебнувшись соплями новорожденных людей, что плодились как крысы в подполье. Его кости сгнили под асфальтом, а душу растоптали гусеницы танков. Фауна лично видела, как небо разверзлось в годы ангельских междоусобиц и дождь из пепла неделями выжигал последние ростки пшеницы.
Люди…
Проклятые паразиты.
Жаль, что не сдохли до конца…
Они вгрызаются в плоть планеты, как черви в труп.
Моря отравлены судоходством, платины душат реки за горло, а от лесов остаются торчащие пеньки.
Вот и все достижения цивилизации…
Нефтяные вышки плюют в небо ядом и ради чего? — Чтобы сжечь черную жижу в двигателях, которые везут их в никуда?
Они же сука за сотни лет своего существования так и не выяснили зачем вообще рождаются!
Неужели, чтобы потрахаться и передать эстафету следующему?
— Самые умные существа… Усмехаюсь я, наблюдая, как бывший учитель в рваном пальто ковыряется в мусорном баке. Его руки трясутся, выуживая объедки. Его сыновья давно похоронены. Один наложил на себя руки из-за неразделенной любви, другой попал в плохую компанию и исколол ноги дезоморфином.
А встречаются ли среди них те — кто не прожил жизнь в холостую?
Если присмотреться к современным детям — то нет.
Нынче их непонятно зачем рожают.
Пьяные подростки сношаются и выбрасывают детей в нищету. В нищете, насилии и вседозволенности — взращивается бракованное поколение. Практика показывает — с таких редко вырастает что-то хорошее.
Государство
Мне их не жалко…
Если они могут сжечь щенка в микроволновке ради смеха — почему я должен моргать, когда их облитые бензином тела вспыхивают?
Если рубят лес — пусть будут готовы сами стать дровами.
Всё честно.
Стал ли я монстром? — Внешне уж точно…
Клыки отрастают и затачиваются с каждым днем.
А впрочем когда небо затянуто смогом, а в реках плавают мертвые рыбы с пластиком в жабрах — какая разница, кто ты?
Я просто последний хищник в пищевой цепочке, которого призвали очистить эту помойку…
Санитар леса.
Не лесничий, не защитник — санитар. Тот, кто вырезает плесень, пока она не съела всё живое.
— Ты не понимаешь, да? Спрашиваю у вороны, сидящей на обугленной сосне. Она согласно каркает и улетает.
Да, понимаю…
Кто-то должен стереть эту грязь с лица земли.
Первыми под удар попали хулиганы и малолетние ублюдки, что пинали щенков ногами в рваных кедах. Их крики и мольбы о спасении — музыка для моих кошек.
— Рви! Шепчу я и собаки грызут.
Кости хрустят, как сухие веточки.
Клочья мяса летят в грязь, и я вдыхаю медный, сладкий запах крови…
— Почему ты так поступаешь? Почему просто не обратится в органы опеки и не почитать им парочку лекций о морали? Мог бы кто-то спросить.
А почему они ломали лапы воробьям?
Ответ один — потому что могли и знали о безнаказанности.
Теперь и я могу и знаю…
Я чувствую беды за километры…
В горле першит, когда где-то скулит собака, выброшенная в колодец. В висках стучит, когда котёнка топят в ведре…
Их боль — моя боль.
Их страх — мой гнев!
— Ты становишься зверем… Шепчет во мне остаток гадкого человека, но я глушу этот голос.
Стоит улыбнуться и зубы режут губы.
Когда бегу — хвост бьет по бедру.
Уши ловят каждый стон — из подвалов и квартир, где люди играют в богов.
Один из недавних случаев…
Кошка. Её вопль резал ночь, а соседи просто включили музыку погромче…
Я стоял под окнами и слышал, как её швыряют о стену.
— Нет… Прошипел я. — Ты не умрешь сегодня.
Стая была наготове. Ротвейлер-мутант, чьи клыки пробивали бетон, вырвал дверь одним укусом. Мы ворвались в квартиру. Там было двое — парень с татуировкой “love” на шее и девчонка в безобразном макияже, снимающая всё на телефон.
— Ну привет… Вы любите весёлые видео?
При виде клыкастого мужчины они попятились назад…
Кот, окровавленный, но живой, забился под диван.