Божий суд
Шрифт:
Грехем подозрительно посмотрел на Сигрена, но промолчал. Сигрен же, казалось, ничего не заметил.
– А как ты думаешь, Грехем, - продолжал он, неожиданно меняя тему, каким путем мог идти Девидс в своем решении?
– Девидс? Признаться я не думал над этим, - Грехем явно уклонялся от ответа.
На этот раз настала очередь Сигрена с подозрением взглянуть на Грехема.
Разговор иссяк. В полумраке комнаты повисло напряженное молчание. Первым не выдержал Сигрен. Он тяжело поднялся и, молча кивнув
А в это время Сойк, лежа на диване, заканчивал чтение детективного романа. С сожалением он перевернул последнюю страницу, полежал еще некоторое время, устремив взгляд в потолок, словно вновь переживая прочитанное, потом медленно протянул руку и выключил настольную лампу.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Было уже за полночь, когда Хэксли вышел из своего кабинета и, пройдя через гостиную, заглянул в комнаты теоретиков. Трое мирно спали на диванах, прикрывшись пиджаками. Дверь в комнату Сойка была заперта.
Хэксли тихо постучал, но Сойк не отозвался. Тогда Хэксли постучал настойчивее. В комнате послышалось шуршание, звук отодвигаемого стула, шаги, но дверь не открывалась.
Потеряв терпение, Хэксли сильно надавил на нее плечом и едва не упал, так как в это время Сойк как раз отпер замок и дверь неожиданно поддалась.
Чтобы не упасть, Хэксли пришлось сделать несколько замысловатых взмахов руками. Он представил себе, как это, должно быть, смешно и глупо выглядит со стороны, и зло посмотрел на Сойка.
А тот, как ни в чем не бывало, стоял прямо против двери, широко расставив ноги и заложив руки в карманы, и с веселой усмешкой наблюдал за тем, как Хэксли балансирует, стараясь сохранить равновесие. Можно было подумать, что он все подстроил специально.
– Пожалуйста, разбудите своих друзей, Сойк, - холодно сказал Хэксли, приняв наконец устойчивое положение.
– Мне нужно немедленно с вами поговорить.
– Будет сделано, шеф, - Сойк был невозмутим, будто ночные совещания в лаборатории самое обычное дело.
Через несколько минут заспанные теоретики, ежась и позевывая, вновь сошлись в гостиной.
Подождав, когда они рассядутся в креслах, Хэксли сказал ледяным голосом:
– Мне кажется, молодые люди, вы отнеслись к моему сообщению, мягко сказать, несколько легкомысленно.
– Но мы уже все обсудили, шеф, - демонстративно зевнув, нарочито беззаботным тоном сообщил Сойк.
– И что же?
– Мы пришли к выводу, что действительно подозревать в хищении документов можно в абсолютно равной степени каждого из нас, - пояснил Сойк с обескураживающей улыбкой.
– Сейчас не время для шуток, Сойк, - резко оборвал его Хэксли.
– Да, время действительно позднее, шеф, - все так же спокойно отозвался Сойк.
– Видимо, вы плохо представляете себе всю серьезность положения, Хэксли явно нервничал.
– Что же касается
– Но, шеф, вы не дали мне договорить. А я как раз собирался сообщить о бумагах.
Хэксли, прищуриваясь, посмотрел на Сойка.
– И что же?
– Мы пришли к выводу, шеф, что эти бумаги никто из нас в глаза не видел.
– Ну вот что, - Хэксли стукнул кулаком по столу.
– Я старался отнестись с уважением к вашему человеческому достоинству. Не зная, кто из вас виновен, я не хотел оскорблять подозрением остальных. Но я вижу - вы сговорились. Это что же, круговая порука?
– Как вам будет угодно, шеф, - вежливо заметил Ленгли.
– Хорошо, - медленно произнес Хэксли и обвел молодых ученых недобрым взглядом.
– Хорошо же. Тогда я вам скажу все, что думаю.
Он на секунду умолк, а потом заговорил, отчеканивая каждое слово:
– Я вправе подозревать любого из вас. Любого. В сравнении с Девидсом все вы - простые ремесленники. Вы все завидовали ему. Да, вы неплохо считаете, но стоило поставить перед вами действительно сложную задачу, как вы не смогли даже с места сдвинуться. Разумеется, я сам виноват: я просто в вас ошибся. Ну что можно ожидать, например, от вас, Сигрен, нетрудно понять, когда видишь, с какой тоской вы смотрите на свои уравнения. Или от вас, Ленгли? Ведь у вас на уме только женщины. Я уже не говорю о вас, Сойк. Вы, конечно, человек не глупый, но, к сожалению, рождены не для теоретической физики... Грехем? Еще в детстве бабушка не раз предупреждала меня, чтобы я остерегался рыжих.
– Шеф!
– возмутился Ленгли.
– Вы переходите границы.
– Оставь, - равнодушно сказал Грехем.
– Границы?
– насмешливо переспросил Хэксли. О каких еще границах вы можете говорить? Один из вас - преступник.
– Но вы оскорбляете нас всех.
– Перед остальными я впоследствии извинюсь, - бесстрастно заметил Хэксли, - а пока советую меня не перебивать. Так вот. Мне бы и а голову не пришло вас подозревать, если бы вы сами были хоть на что-нибудь способны.
– Хорошо, пусть мы бездарны, - заметил Сойк, - Но от бездарности до преступления...
– Не так уж далеко, - перебил Хэксли.
– Как говорится, всего один шаг. И кто-то из вас его сделал. Я бы очень хотел, чтобы это было не так, но факты... Одним словом, я передумал. Я не хочу ждать до понедельника. Бумаги должны быть возвращены сегодня утром.
Хэксли помолчал.
– Пожалуй, я даже соглашусь, чтобы тот, кто взял бумаги, просто положил их на стол в этой комнате. Для меня, в конце концов, не имеет значения, кто именно их взял. Я хочу получить бумаги. И все. Но если утром их не будет, я сообщу в полицию.