БП. Между прошлым и будущим. Книга 2
Шрифт:
Порой она мне казалась не бесспорна: ну, не могу, например, я согласиться с автором, что Пирогов Александр Степанович, ведущий бас Большого театра, актером был «не очень». Да я и сейчас помню мизансцены — из «Русалки», например, как он произносил в ответ на приглашение князя — «Не хочешь ли пройти в мой терем?..» «Нет, спасибо — заманишь, а там, пожалуй, и удавишь… ожерельем!» Или его «Борис»: «Молись за меня, юродивый…» Да, певец, один самых лучших басов «Большого» того времени. Но и драматический актер он был потрясающий!
Хотя, может, и правда, из
А какие еще имена вспоминает автор!
Не случайно же я взял название этим заметкам из самого текста книги. С кем только автору ни доводилось работать: дирижеры со всемирно известными именами, выдающиеся музыканты, солисты «Большого». Перечислить их — и большая часть текста этих заметок была бы ими занята. А потому назову только некоторые: Ростропович — с ним они близко дружили, Давид Ойстрах — выпускник той же школы Столярского, что и автор, — педагог Шиндарева в Московской консерватории, Яша Хейфец, Зубин Мета, Пласидо Доминго…
Не обойдены его вниманием и замечательные музыканты-педагоги, ныне лосанджелессцы, Виталий Маргулис, Абрам Штерн, Сергей Сильванский — все они сложились творчески задолго до эмиграции, но и здесь занимают достойные места в ранжире ведущих музыкантов нашей страны.
Завершая эти заметки, я бы еще отметил людей, помогавших автору в непривычной для него работе, это их стараниями рукопись обрела форму книги: превосходный дизайн Л.Кацнельсона, в высшей степени квалифицированное изложение устных рассказов Даниила Шиндарева Галиной Столиной, с превосходным литературным вкусом уложившей их в книжный слог, — всё-таки в нашей «Панораме» трудились и трудятся замечательные люди!
Ну, а чтобы выразить признание своей главной помощнице и вдохновительнице этого издания, подруге Софии Ветлугиной, автор и сам нашел место на страницах книги, поблагодарим ее и мы.
Теперь будем ждать продолжения повествования Даниила Шиндарева — о судьбе музыканта, о людях, его окружавших, с которыми он был связан профессионально, да и просто по-человечески, многие годы — ведь Шиндарев продолжает концертировать и, стало быть, многое впереди у него, вот и будет немало еще о чем рассказать.
«Два берега» доктора Самуила Файна
Я знал, что по возвращении из Москвы меня ждут обычные вопросы друзей: «Ну, как там?» Подразумевают они при этом: заметны ли перемены? И какие? Готовясь к ответам, я вспоминал прошедшие
А вот, что касается Москвы — тут не все просто, и не все однозначно. Что-то может порадовать, а что-то…
Ну, например, такое. В дороге домой, растянувшейся на сутки, вместо ожидаемых 12 часов (но и об этом — как-нибудь потом), я вспоминал телевизионную передачу, показанную центральным каналом телевидения за день, до моего отлета. Я её хорошо запомнил и, как оказалось, очень кстати. И вот почему: меня ждал дома подарок — книга Самуила Файна, не одна из тех нескольких научных изданий доктора, профессора медицинских наук, обращенных к специалистам, коллегам Самуила, нет — это его воспоминания.
Прочел я ее быстро — не пропуская ни главы, ни страницы. И мне казалось, что я заново знакомлюсь с этим человеком, хотя я знаю его и ценю наши дружеские отношения вот уже четвертый десяток лет.
Вообще-то, на самом деле, — это две книги под одной обложкой: первая — биографическая: его воспоминания, от детских лет и до нынешних дней, американских, о соратниках, о непростой и не всегда легкой судьбе хирурга. И другая — я бы сказал, просветительская: в ней автор отдает должное своей профессии. Здесь — советы, изложенные доступным и хорошим языком, выполнение которых поможет читателю сохранить здоровье и продлить свои дни в определенных случаях, которых лучше бы и не не было вообще. Однако, жизнь — есть жизнь…
Но и в той, и в другой частях, автор возвращается (трижды!) к отрывку из романа Юлиана Семенова, в котором тот «повесил» Самуила Файна, знаменитого профессора, спасшего не одну жизнь за годы практики в СССР, и якобы не нашедшего себя в эмиграции и в отчаянии покончившего собой. В Книге первой этого издания был приведен отрывок из моей беседы с Семеновым, оказавшимся в конце 80-х в Лос-Анджелесе, в котором упомянут и этот «эпизод», целиком им придуманный. И — заметки по тому же поводу Марка Поповского и Ильи Суслова, опубликованные в «Панораме».
Здесь уместно вспомнить и о российском телефильме из цикла «Наши за границей» — упомянутый эпизод из книги Семенова вполне вписался бы в такую передачу: ведущая, с состраданием и чуть ли не со слезой в глазах, на протяжении часа сочувственно вещала о наших бедах — оказывается, эмигранты, оставившие в разные годы СССР и потом Россию, другие республики, все, поголовно, испытывают постоянно жестокую ностальгию, проклиная тот день и час, когда они оставили родину, они жадно ловят вести оттуда и мечтают вернуться, будь у них такая возможность. Но как — впустить-то впустят, пожалеют, наверное, да откуда взять денег на дорогу? Нету их, нескольких сотен долларов на билет…