БП. Между прошлым и будущим. Книга 2
Шрифт:
А дальше всё, как у многих, — школа, (техникум,) армия, институт, служба. Это — в России. Это — когда Половцем были организованы в Москве несколько ведомственных издательств — и до момента, когда партийно-чиновничий произвол больно и глубоко задел чувство его человеческого достоинства.
1 апреля 1976 года А.Половец эмигрировал из СССР с двенадцатилетним сыном. Австрия, Италия, Америка. И наконец, — «Калифорния — штат апельсинов и эмигрантов». Эмиграция — школа не просто выживания, не только проверка человека на жизнестойкость, целеустремленность, но и умение распорядиться той свободой, которая для некоторых становилась гибельной. Найти себя,
Александру Половцу удалось. И потому мне видятся в этой книге два главных героя — Автор и Время.
… Русское зарубежье. Интерес к нему, долго вызревавший еще в недрах «закрытого» государства, за железным занавесом; интерес, за который с разной степенью жестокости поплатились многие деятели культуры и науки в приснопамятные советские годы, выплеснулся наружу, как только после августа-91-го страна стала открытой, и ей (нам!) стали доступны многие достойные, нередко всемирно известные имена поэтов, прозаиков, артистов, музыкантов, политиков.
О своих встречах и беседах с несколькими десятками самых-самых из них в Америке и в России рассказывается в книге.
Но первый среди тех, кто не раз гостевал в легендарном, открытом для друзей доме Половца в Лос-Анджелесе, кто приходил в редакцию «Панорамы», с кем встречался автор книги на разных широтах, — Булат Окуджава, с которым Александра Половца связывала больше чем дружба. Булат, никогда не помышлявший об эмиграции внешней, но, по сути, остававшийся в государстве вождизма эмигрантом внутренним; Булат, всем творчеством своим и всеми нравственными установками сумевший сохранить свободу своей души и своих строк. Беседы с ним, его письма, фотографии занимают в книге особое место.
Тут заслуживает упоминания тот факт, что когда во время одного из приездов в Лос-Анджелес у Булата Шалвовича внезапно возникла острая необходимость в операции на сердце, а страховка могла покрыть лишь часть расходов, его друг А.Половец через «Панораму» обратился к читателям еженедельника с просьбой о помощи поэту. Деньги пришли в кратчайшие сроки со всей русской Америки.
Книга озвучена голосами и населена фотографиями поэтов и прозаиков — Василия Аксенова, Андрея Битова, Петра Вайля, Александра Городецкого, Игоря Губермана, Сергея Довлатова, Евгения Евтушенко, Владимира Кунина, Эдуарда Лимонова, Эфраима Севелы, Саши Соколова…; артистов, режиссеров, художников, музыкантов — Савелия Крамарова, Елены Кореневой, Вениамина Смехова, Бориса Сичкина, Марка Розовского, Михаила Шемякина, Олега Лундстрема…; политологов и политиков — Абдурахмана Авторханова, Валентина Бережкова (переводчика Сталина), Владимира Лукина, Михаила Горбачева, Билла Клинтона (с ним автор встречался трижды); наконец, последнего маршала Советского Союза Виктора Куликова…
Трудно, да и невозможно перечислить всех «насельников» этого уникального издания, в которое вошла еще и часть авторского архива — личной переписки со многими его названными и неназванными корреспондентами, богатейшего фотоматериала…
Можно сказать, что главный фон, на котором вершится повествование, главная сцена, на которой Автор и Время ведут непрерывный диалог — Русская культура. Именно к ней, по-моему убеждению, относится часть названия книги «Между прошлым и будущим» (предшествующая часть — аббревиатура БП — остроумно объяснена в эпилоге).
И всё-таки это не просто фон и не
М. Письменный. По-дружески открыто
Александр Половец, БП. Между прошлым и будущим, Москва, Зебра Е, 2008, 480 стр.
Эту книгу воспоминаний написал профессиональный журналист, прозаик, основатель и (теперь уже бывший — прим. ред.) главный редактор (1980–2000) «Панорамы» — самой популярной американской газеты на русском языке. В 1976 году он эмигрировал из СССР. Нужно сказать, что его воспоминания вряд ли затеряются в сегодняшних книжных морях хотя бы потому, что в них оживает мир Русского зарубежья — мир литературы, театра, музыки, кино, политики — со множеством характеров, разнообразием ситуаций, встреч, исповедальностью откровений, неожиданностью узнаваний и неизбежностью утрат.
Несмотря на отсутствие сквозного сюжета (а также на то, что значительная часть текста составлена из материалов, в разное время написанных для газеты), книга не распадается на куски, не кажется собранием неких фрагментов, но читается так, словно играючи делаешь нечто важное и приятное, — не хочется отрываться.
Книга называется «БП. Между прошлым и будущим». БП — это «Бурный поток» — сообщает нам в эпилоге автор, припомнив, что когда-то в «Литературной газете» под этим названием все читали пародийную эпопею, «роман века» — по одной фразе в номере. Печатая в своей газете «Панорама» портреты героев времени, автор так же из номера в номер складывал мозаику романа своего века и когда все портреты собрались под одной обложкой, связались между собой его судьбой, получилось то, что он с долей самоиронии назвал бурным потоком.
Александр Половец говорит о вещах серьезных, порой трагических, высказывает суждения и предположения, но далек от намерений нагнать на чело морщины судьи и провидца. Он по-дружески открыто, нисколько не заносясь и не принижаясь, повествует о себе, но больше — о гостях книги: знакомых, приятелях и друзьях, имена которых стоят на обложке рядом с его именем и портретом, — три десятка всем известных фамилий. Первый — Булат Окуджава, а дальше: Аксенов, Битов, Горбачев, Довлатов, Евтушенко, Клинтон, Шемякин… — тридцать человек в алфавитном порядке — писатели, журналисты, артисты…
Все эти люди и многие другие, имена которых не вынесены на обложку, но в книге им посвящено немало страниц, тоже тут как бы соавторы, и это, пожалуй, правда без всяких «как бы», потому что каждый получил здесь не только возможность высказаться прямой или косвенной речью, но и предстает перед читателем на фотографиях, перемежающих текст. Эти уникальные фотографии — три большие тетради — тоже настраивают читателя на дружеский лад. Известнейшие люди (так и тянет написать: неестественно известные) сняты в самой естественной обстановке по большей части в гостях у автора: один — с рюмкой, другой — с собачкой, третий — над тарелкой со щами…, Булат Окуджава режет арбуз. Даже улыбка президента США Клинтона, обращенная к автору книги, не дежурно-белозубая, чуть напряженная, к какой все привыкли, но расслабленно-дружеская и беззащитная — улыбка просто человека, а не человека в должности президента.