БП. Между прошлым и будущим. Книга 2
Шрифт:
Вот вскоре я лечу в Питтсбург, где на фирме «Вестингауз» посмотрю первые шаги в этом направлении — создание специальных контейнеров и лабораторные проработки, обосновывающие выбор тех местностей в США, где они потом будут храниться. В том числе — и под землей…
ИНФОРМАЦИЯ: Катастрофа в Чернобыле была непреднамеренной. Здесь же было иное. С 1949 по 1956 г. 2,6 миллиарда кубических футов отходов, излучавшие радиацию суммарной мощностью 2,75 миллиона кюри — более половины той, что взорвана в Хиросиме, — были сброшены в реку Теша создателями
(Позже это место получило название «Челябинск-65» — ред.)
Данные Челябинского института физики и биологии
ЦИТАТА: «Русские, татары, башкиры, живущие в этом регионе, продолжали употреблять воду из Теши для питья. Десятки тысяч людей не были предупреждены об опасности — ежегодно они подвергались облучению мощностью в 350 рэм. От населения поступали массовые жалобы — люди заболевали во всем регионе: белокровие, раковые опухоли… Нам же было велено ставить диагнозы „высокое кровяное давление“…»
М.Козенко, руководитель клиники Челябинского института физики и биологии. «Московские Новости», август 1992 г.
«Вода реки была заражена на протяженности в тысячи миль по ее течению. Эвакуация населения началась лишь в 1953 году и затянулась на 8 лет. Максимально допустимая доза для работников атомных электростанций на Западе — 5 рэм в год. Даже сегодня счетчики Гейгера, погруженные в воду Теши, показывают радиацию 1700 микрорентген в час — в сто раз больше допустимого».
«Лос-Анджелес Таймс», 3 сентября 1992 г.
…Вернемся, однако, на Украину. Наш концерн — это не только пять атомных электростанций Украины. Да, да — на Украине пять АЭС: Чернобыльская… Южноукраинская… Запорожская… Хмельницкая… И Ровенская. На самих станциях работают 25 тысяч человек обслуживающего персонала. Первоначально в наш концерн вошли 18 предприятий — в их числе проектные институты, предприятия, которые занимаются ремонтом атомных станций, снабженческие организации.
Вот эти 18 предприятий и стали учредителями концерна. А сейчас у нас трудятся около 75 тысяч человек. Причем, я не думаю, что наш концерн есть окончательная структура управления атомной энергетикой на Украине: вероятно, позже мы все-таки найдем наиболее рациональную структуру.
В каких сегодня условиях работают наши 75 тысяч сотрудников? Концерн, учитывая инфляцию, пытается разумно регулировать отпускные цены на электроэнергию и, естественно, заработную плату. В этом мы стараемся не отставать, например, от шахтеров. Правительство идет нам навстречу, оно понимает — что такое атомная станция.
Медицина? У нас она была плоха по нынешним зарубежным меркам — но это лучшая в нашей стране медицина…
Питание? Пусть плохое, по нынешним понятиям Запада, но это было лучшее питание для нас. У нас были прекрасные санатории, может быть, даже лучшие. Но сегодня, субъективно или объективно (даже, скорее, объективно) идущие процессы пытаются эту систему подорвать. И мы, как концерн, ставим одной из своих основных задач сохранение сложившейся десятилетиями инфраструктуры. Если сегодня от нас побежит
Товары… Сегодня рынок, можно сказать, насытился. Хоть немножко неприятно, что товары не украинские и даже не российского производства… До нью-йоркских магазинов, конечно, далеко, но уже нельзя сказать, что мы, выходя на базар, не сможем купить сала или мяса. Как и нельзя сказать, что мы приходим в магазин — а там нет хлеба. Но когда буханка хлеба в Киеве стоит восемь, а сейчас, говорят, шестнадцать рублей, то вы догадываетесь, что это…
Сегодня у вас тоже секретов особых нет, и мы можем изучить весь зарубежный опыт. Правда, он очень разный: здесь, в США, большинство атомных станций частные, а во Франции, например, несмотря на то, что там тоже капитализм, ни одна атомная станция не принадлежит частным владельцам — все они государственные. Так что выбор достаточно широкий, и мы должны найти какой-то оптимум. Я думаю, главное — это не повторить тех ошибок, которые мы уже совершали. И структурных — тоже.
Атомная энергетика в СССР чего только не пережила: принадлежала она и Министертву среднего машиностроения, и Министерству энергетики СССР. Потом, если вы помните, организовали Министерство атомной энергетики СССР — это было после чернобыльских событий… А потом снова передали атомную энергетику в Министерство среднего машиностроения — правда, ему дали другое название: Министерство атомной энергетики и промышленности, но, в принципе, суть не менялась.
Верно, министерство это было и оборонное. Но не только оборонное — достаточно сказать, что все атомные реакторы для энергетики и для промышленности разрабатывались и строились этим министерством. Так что оно по-крупному работало и на гражданские нужды…
КОММЕНТАРИЙ: Реактор RBMR на графитовых стержнях, взорвавший Чернобыльскую АЭС, был разработан отчасти и для военных нужд: одновременно с выработкой электроэнергии он производил и плутоний, необходимый для атомных боеголовок.
Ф.Штейнхаузер, ученый, глава секции атомной безопасности IAEA
… Подчиненность нашего концерна? Сегодня мы являемся государственной организацией. Нам такой статус придан постановлением правительства, и мы непосредственно подчиняемся первому вице-премьеру — параллельно с Министерством энергетики. В нашем распоряжении совершенно нет электросетей, то есть мы не передаем электроэнергию, не распределяем ее по потребителям — мы, можно сказать, оптом продаем ее Министерству энергетики, оно уж доводит ее до потребителя.
Приватизация? Я думаю, что после чернобыльских событий вряд ли нам удастся кого-либо убедить в пригодности для нас американского опыта: мы, наверное, еще очень долго не будем ставить вопрос о приватизации атомной энергетики. Народ должен понимать — ответственность за безопасность эксплуатации атомного реактора несут люди, облеченные государственной властью, с которых, соответственно, можно и спросить…
ЦИТАТА: «Разработки атомного оружия в нашей стране явились не чем иным, как атомной войной против собственного народа»…