Брачный сезон, или Эксперименты с женой
Шрифт:
Насытившись, я сложил тарелки в ванну (ну не мыть же их сейчас, когда еле отрываешь хвосты тапочек от пола) и подошел к журнальному столику, где доктор Щербино оставила синенький бюллетень. Ура! Целых четыре дня я могу не толкаться в троллейбусе, не видеть гнусную морду Мухрыгина, не здороваться с Сонечкой и Риммой Игнатьевной! Но четыре дня кряду валяться на диване в мои намерения тоже не входило.
После аспирина мне заметно полегчало. Я натянул серенькое пальтецо, тщательно обмотался шарфом и решил прогуляться. Боже, как давно я нигде не был! Если не считать "Театра
Как был, в пальто и ботинках, я вернулся в комнату и ухватился за телефонную трубку. Вместо Марининого щебетанья я услышал недовольный мужской голос.
– Здравствуйте, - не сориентировался я, - нельзя ли Марину?
– А кто ее спрашивает?
– сердито поинтересовался голос.
– Это Арсений. Ее друг, - зачем-то добавил я.
Повисла пауза. Видимо, на том конце переваривали информацию.
– Вот что, "друг", - пугающе спокойно заговорил мужчина и тут же сорвался: - Вешай, к едрене фене, трубку и заруби себе на носу: если ты еще раз сюда позвонишь, то я выдерну из розетки твой телефонный штепсель, суну его тебе в одно ухо и вытащу из другого! Усек?
– А в чем, собственно...
– "дело", хотел сказать я, но не договорил. Где-то в глубине Марининой квартиры послышалась возня, и женский голос сдавленно крикнул:
– Пусти меня, урод! Не смей меня трогать! Ай!
Что-то зазвенело. Через секунду слабый голос проговорил:
– Сеня! Ты меня слышишь?
– Слышу, - машинально ответил я. И тут она тоже перешла на крик: Сеня! Я люблю тебя, а не этого урода! Ты гений, слышишь? Ты, а вовсе не он!
– А-а, так это Мошкарев!!!
– донесся мужской бас.
– Я сейчас ему пасть разорву!
– Да ты не стоишь мизинца ДАЖЕ Мошкарева! А это не Мошкарев...
– У него сейчас вообще не будет мизинцев! Нигде!
Я испуганно пошевелил пальцами в ботинках. Из трубки опять донеслась возня, голос Марины взвизгнул:
– Арсений и без мизинцев гениальнее тебя, урод!
На этом связь оборвалась. Видимо, "урод" разбил телефон. Скорее всего, я нарвался на гениального мужа Марины. Да, гении, как известно, одержимы демоном ревности. Но зачем в таком случае оставлять жену? Не понимаю.
Итак, Марина отменяется. Хороша же Катька - сосватала мне подруженьку! А если бы мне понравился ее экспериментальный театр и у нас с Мариной что-нибудь завязалось? Представляете себе: вернулся бы этот самый гений и лишил меня слуха, дара речи и всех мизинцев в придачу!
Значит, остается Мария. У нее, по крайней мере, муж не гений, а всего лишь погибший летчик-испытатель. Да и тот, как выяснилось, вырезан из журнала.
Придя в себя и выпив еще один стаканчик шипучего аспирина, я набрал номер мадам Еписеевой. Как назло, в трубке опять раздался мужской голос (день, что ли, сегодня такой!). На сей раз это был хулиган Елисеев.
– Маму позови, пожалуйста, - нехотя попросил я.
– О!
– обрадованно вскрикнул хулиган.
–
Пришлось выдавить утвердительный ответ. Радость хулигана была безмерна.
– А я уж тоже хотел было врачиху вызвать, - объявил мерзавец ликующим голосом, - да вы меня опередили!
– Так где мать?
– не выдержал я.
– Мамец на работе, - торжествующе выдохнул хулиган.
Опять невезуха. Прямо чертовщина какая-то. Только человек заболеет, соберется отдохнуть - и не с кем! Я повесил трубку.
Где, интересно, Маша работает? Надо будет спросить при случае.
Я решил прогуляться в одиночестве. В окрестностях дома. Или, по крайней мере, двора. Я как-никак больной.
Выйдя из подъезда, я стал нелегкой матросской походкой пересекать двор. Сгущались сумерки. Вокруг было пустынно. Только где-то вдалеке то разгорался, то затухал огонек сигареты. Кто-то курил и, судя по частоте вспышек, довольно нервно. А вот этого курильщика надо бы обойти. От греха. А то мало ли что?
Изменив траекторию, я зашагал в противоположную сторону. Оглянувшись, увидел, что огонек тихонько двигается за мной. Пришлось прибавить шаг. Огонек не отставал. Только вспышки еще более участились и стали похожи на бортовые огни самолета.
Когда я готов был уже обратиться в позорное бегство, за спиной раздался знакомый голос:
– Арсю-уш! Обожди...
Это был Виталька Рыбкин. Странно, почему, живя в соседних домах, мы прежде с ним не встречались?
Он ухватил меня за хлястик:
– Ну ты просто джип-внедорожник какой-то. Не догонишь! Ралли Париж-Дакар. Тысяча миль в дерьме и песке!
– Это комплимент?
– обиделся я.
– Ну конечно, - почему-то испугался Виталька и умоляюще заглянул мне в глаза.
– Слушай, Кириллыч, у тебя ночь скоротать можно?
– Но пока еще день, - удивился я и поправил хлястик пальто.
– Жена, понимаешь, вернулась... Так я заранее, - Рыбкин боязливо покосился в сторону своего окна.
– И поэтому ты не можешь ночевать дома?
– В том-то и дело!
– Ага!
– догадался я.
– Она застала Ларису?
– Это долгая история, старик, - горестно проронил торговец кетчупом и важно добавил: - Но я же не мальчик какой-нибудь, чтобы вот так явно... анекдотически...
Рыбкин потерянно замолчал, но я понял, что его жена Ларису и в глаза не видывала. Виталька по-собачьи посмотрел на меня и опять спросил:
– Ну так можно? А? По старой дружбе...
Я вспомнил, как он выручил меня нынешней ночью, и согласился. Так и не надышавшись вдоволь свежим воздухом, я потопал домой. Рыбкин тащился сзади.
Войдя в мои апартаменты, Виталий скептически оглядел стены с отставшими обоями и предложил:
– Может, сбегать? Деньги есть. Успел захватить...
– Он вынул из кармана мятую зеленую бумажку.
Я покачал головой.
– Нет, пас.
– Ну смотри. А я опять вистую, - с деланным весельем сказал Рыбкин и пояснил: - Другого выхода нет. Надо чуток расслабиться после такой встряски.