Брак и злоба
Шрифт:
Она почти у цели, и, черт возьми, она собирается забрать меня с собой.
Я углубляю поцелуй, наше дыхание становится единым, я провожу большим пальцем по клитору, и она стонет в моем рту. Ощущение ее набухшей, влажной киски, размалывающей мой член, — это смесь удовольствия и боли, которая кружит мне голову, и, если она не кончит в ближайшее время, я потеряю все шансы на жесткий контроль.
Она отстраняется ровно настолько, чтобы прижаться своим лбом к моему, ее горловой плач ласкает
— О Боже, Люциан… Не останавливайся…
— Черт. — Я сжимаю ее волосы в кулак и с такой силой насаживаю ее, что мой член начинает пульсировать.
Я чувствую момент, когда она сломается, ее бедра напрягаются, ногти впиваются в мои плечи, спина выгибается в безмятежной красоте, когда она откинет голову назад и закричит. Я так ухожу в себя, заманиваемый ее наслаждением, что мне едва хватает выдержки сдержаться еще секунду, прежде чем я чувствую, как мой член твердеет и пульсирует под ней, и горячая струя спермы заливает мои трусы вместе с ее сладкой влагой.
— Боже, ты прекрасна, — бормочу я, вбирая в себя ее слабые выдохи.
Пот покрывает нашу кожу, ее ночная рубашка влажная, Виолетта дрожит.
Когда она открывает глаза, я встречаюсь с ней взглядом. Мы молчим долгое время, не говоря ни слова, чтобы заполнить пространство. Я провожу рукой по ее влажным волосам, убирая пряди со лба, чтобы хорошо видеть ее лицо.
Я нежно целую ее в губы, обещая завтрашний день.
Это была мучительно долгая ночь, и я вижу, как усталость овладевает ею.
— Я отнесу тебя в постель. — Я подхватываю ее на руки и поднимаюсь с кресла.
Ее руки обвиваются вокруг моей шеи.
— Только если ты останешься там со мной.
Сейчас у меня нет сил отказывать ей в чем-либо. Эта девушка потрясла меня до глубины души.
Я не уверен, чего я больше боюсь — оставить ее или остаться.
В итоге я обнимаю ее всю ночь, запоминая каждый изгиб ее тела, а мои мысли заняты только одним. Работой, которую мне еще предстоит выполнить для дона Карпелла.
* * *
Кто-то однажды сказал, что перемены не происходят за один день.
Я бы хотел выпотрошить этого человека своим ножом.
Один гребаный день кажется скорее годами, чем часами. Я не изменился, но я знаю, что я уже не тот, кем был раньше. Я знаю это потому, что однажды сказал Виолетте, что ни перед кем не преклоняюсь.
Но крошечная балерина со вспыльчивым характером поставила меня на колени.
Я проснулся с ощущением, похожим на похмелье, тело болело и затекло, словно я боролся за свою жизнь.
И, наверное, так оно и было. С женщиной, в которую я безумно влюбился. Женщиной с ненасытной потребностью погубить меня.
Возможно, мне удалось поспать всего
Я мог выжить только один раз, наблюдая за тем, как она раздевается, и это не убило бы меня физически. Поэтому я решил сосредоточить свое внимание на текущем вопросе:
На работе, которую поручил мне Карлос, чтобы официально закрепить брачный контракт.
Я отталкиваюсь от стенки бассейна и вытягиваю руки над головой, прорабатывая напряженные мышцы спины длинными гребками, пока наматываю круги вокруг бассейна. Прохладная вода гасит пламя, все еще кипящее под моей кожей.
Вкус Виолетты, который я испытал, даже близко не удовлетворил мою жажду к ней. Все, чего я добился, — это еще больше задурил себе голову, до такой степени, что сегодня утром я чуть не ворвался к ней в комнату и не сказал, что к черту ее девственность.
Я не лгал ей, когда говорил, что не изменюсь, что не смогу, что не стану тем мужчиной, которого она захочет в будущем. Сейчас она слишком неопытна, чтобы понять, что это такое.
Но поскольку моя душа уже проклята, я все равно заберу ее себе.
Я могу попытаться убедить себя, что это из-за ее семьи, что я буду защищать ее от них. И большая часть меня желает спасти ее от проклятого рода. Но эгоистичная часть знает, какой я потакающий, жадный ублюдок, и мысль о том, что к ней может прикоснуться другой мужчина, заставляет мою кровь кипеть.
Я понял это в тот момент, когда впечатал кулак в лицо Дэмарко. Я хотел убедиться, что все дело в моей ненависти к ее семье, но на самом деле я уже претендовал на нее. Она уже была моей, даже тогда.
Может, на моем дереве и есть новая поросль, но она так же хрупка и непрочна, как и новая. Если я буду ухаживать за ней, возможно, однажды я стану тем мужчиной, который ей нужен, тем, кто ее заслуживает.
Но сегодня я мужчина, который всадит пулю в глаз любому ублюдку, вздумавшему отнять ее у меня.
Еще несколько недель назад я бы ударил себя за эти мысли. За то, что действительно хотел жениться на этой девушке по причинам, отличным от сомнительного союза с ее семьей. Это возвращает меня к реальности и суровому осознанию того, что у меня есть всего несколько дней, чтобы завершить работу и гарантировать, что никто не попытается забрать Виолетту.
Я хватаюсь за край бассейна и подтягиваюсь, упираясь руками в бортик и смахивая хлорированную воду с глаз.
— Черт, — бормочу я.