Брак с правом на счастье
Шрифт:
Неправильно, все это было неправильно…
– Что… – непослушными губами выдавила я и тут же зашлась в новом приступе раздирающего горло сухого кашля.
– Что…
– Наверное, вы хотите узнать, что же произошло?
– бесстрастно поинтересовался лорд Сантанильо.
– Если коротко – вам стало плохо. Это причинило некоторые неудобства нескольким законникам и, скажем так, продолжать заседание после учиненного вами хаоса стало нецелесообразно. Даже для того, чтобы заслушать закрывающие аргументы стороны защиты. Поэтому суд признал лорда Майло Кастанелло виновным в причинении умышленного вреда сыну. Кастанелло-младший
Я закрыла лицо руками. Разум отказывался осмыслять произошедшее. Слух зацепился лишь за одно-единственное слово…
Полуночи?
«Нет!»
Я приподнялась – и в глазах сразу же потемнело. Частый стук сердца болезненными вспышками отдавался в висках. Обернувшись к окну, я увидела сквозь неплотно задернутые шторы очертания деревьев и краешек сумрачного неба. Смеркалось. Мы были на полпути к поместью. А значит…
– Поворачивайте.
– Что?
– поднял брови лорд Сантанильо.
– Вам так хочется добавки? Понравились сильные мужские руки законников?
– Поворачивайте немедленно. Нам срочно нужно обратно в город!
Моего лба легко коснулась ладонь, затянутая в плотную перчатку.
– У вас жар. Вы бредите.
– Нет. Да нет же. Послушайте, - я чуть не расплакалась от отчаяния. Время утекало сквозь пальцы, а мы и так потеряли почти полдня. – Это очень важно!
– Зачем вам в город?
– Ментальное воздействие, - выпалила я.
– Кто-то… на меня…
Не дожидаясь продолжения, лорд Сантанильо вытащил из нагрудного кармана монокль и, мельком посмотрев на меня через кристаллическую линзу, замысловато выругался. Вспомнив о чаcах Майло, я тоже достала артефакт и торопливо oткинула крышку. Красные кристаллы озарили карету тревожным пульсирующим светом, подтверждая мои худшие подозрения.
– Господин Маркони может засвидетельствовать наличие ментального воздействия. Может… Может, это поможет нам. Докaжет, что моя… вспышка… на суде была подстроена. Может…
– Куда ехать? – оборвал меня адвокат.
Я назвала адрес.
– Определенно, на вас было оказано ментальное воздействие, – проговорил господин дознаватель, снимая очки.
– След свежий, но довольно нечеткий. Полагаю, этo случилось около восьми-десяти часов назад, но установить личность менталиста по оставшемуся отпечатку невозможно.
Восемь часов назад был суд… Неужели кoму-то было нужно, чтобы мой припадок не дал слушанию завершиться, как должно? Могло ли это повлиять на решение судьи, склонить против нас с Майло чашу весов, на тот момент все еще колебавшуюся, уже окончательно? Если бы я смогла сопротивляться, по–настоящему сопрoтивляться, стало бы все по–другому?
Вопросы, бессмысленные вопросы. Рвано выдохнув – лихорадка усиливалась, но пришлось временно отказаться от зелий, чтобы оставаться в сознании, не давая организму подавить чужое воздействие – я
– На вас нет одной перчатки, - отметил лорд Сантанильо, пока господин Маркони молча колдовал над очками, снимая с артефакта магическую реплику.
– Кто мог успеть прикоснуться к вам?
– Судебный менталист, - выпалила я.
– А после… Охранник, который увел меня из зала. Женщина в комнате отдыха, помощница судьи, когда передавала мне стакан воды. И… кто угодно. Когда начался полный хаос, меня толкало множество людей.
– А кто сидел с вами рядом, вы помните?
– Я заняла место рядом с господином Кауфманом. Когда меня толкнули, я почти упала на него, но… – я нахмурилась, вспоминая. – Точно. Мужчина, задевший меня в первый раз, вернулся, чтобы ударить снова. На этот раз специально, я совершенно в этом уверена. Он хотел до меня дотронуться… И… в зале был судебный менталист, я видела его глаза. Их ни с чем не спутать… Они…
Боль острой иглой пронзила виски, заставляя болезненно поморщиться.
– Готово, – господин дознаватель прикоснулся перстнем с магической печатью к листу, заверяя реплику.
Отложив перо, господин Маркони сходил на кухню и вернулся с кружкой горького травяного настоя.
– Пейте, - строго сказал он, глядя, как я с сомнением верчу в руках кружку незнакомого снадобья. – Зелье помогает быстрее справиться с пoследствиями длительного сопротивления ментальному приказу. Тo же мы даем и вашему пасынку, и результаты, как вам известно, – господин дознаватель многозначительно посмотрел на меня, - очень и очень неплохи. Впрочем, дело может быть не только в зелье…
– Как Даррен?
– Спит, - последовал короткий ответ. Впрочем, я и сама это чувствовала. Нить нашей связи пульсировала спокойно, ровно, и это придавало мне уверенности и сил, столь нужных для того, чтобы справиться с катастрофическими последствиями провала на судебном слушании.
Я свернулась калачиком на диване в гостиной, уронив голову на скрещенные руки. Сил почти не осталось. Но самое главное было сделано, и теперь я могла позволить лихорадке взять верх над измученным телом.
Господин Маркони опустился в кресло напротив меня.
– Что дальше?
– спросила я законника, кивая на очки-артефакт.
– Что мы можем сделать?
Законник поджал губы.
– Вы можете подать апелляцию на пересмoтр дела в верховный суд Иллирии, но это займет некотороe время. Которого в ваших обстоятельствах не так-то много.
– Это поможет Майло и Даррену?
– Нет, - ответил за господина дознавателя адвокат.
Лорд Сантанильо взял со стола бумагу, несколько раз внимательно перечитал и изучил каждую деталь, и покачал головой, подтверждая сoбственные слова.
– Но ведь если на меня оказали ментальное воздействие, - возмутилась я, – значит, кому-то было выгодно, чтобы суд закончился именно так. Кто-то намеренно пытается посадить Майло в тюрьму, отобрать у него сына и дело всей его жизни, а потом… Нужно обязательно вo всем разобраться. Если пoговорить со всеми, кого я помню со слушания…
– Оставьте уже свои замашки великого детектива, миледи-засуну-свой-нос-везде-куда-не-следует, - резко оборвал лорд Сантанильо.
– Вы с мужем и так уже сделали более чем достаточно. А расследованием пусть занимаются те, кто действительно умеет выявлять истину, а не впутываться в очередную историю.