Бракованные

Стася

– Моё ухо согрелось в твоих волосах.

И Кайла вспыхнула. Она пришла домой и записала эту фразу в своём ежедневнике, гелевой ручкой записала во всех тетрадках, писала пальцами по воздуху, потом взяла маркер и записала ещё на стене возле кровати, часто её перечитывала и улыбалась. Только уснуть уже не могла. Ей казалось, она выглядит глупо, когда улыбается, но эта улыбка была совершенно непроизвольной. Может быть, эта улыбка была единственным искренним в её мимике.

Без него она скучала.

Когда Эмили

пропала, он был рядом. Тогда, Кайла не знала, что Эмили теперь Пэйдж, что она скрывается в другом городе и затевает что-то подобное. Она и думать боялась, что случилось с её лучшей подругой. Впервые она предстала перед Джейсоном слабой и напуганной девочкой. И он утешил её, отвлёк, поддержал. Он ещё сильнее возвысился в её глазах. Она не хотела боготворить его. Так случайно получилось…

Честно, ей было страшно так от кого-то зависеть. Но она доверяла этим серым глазам и хитрой улыбке.

Это может закончиться плохо, но ей наплевать. Куда бы не привела её эта любовь, это лучшее, что с ней случалось.

Кайла грустно вздохнула и удалилась в свой кабинет. Там она привычно закинула ноги на стол, а голову к потолку.

Так странно. Сейчас она в гуще событий и должна столько держать в голове, но почему же тогда Кайла не может думать ни о чем кроме серых глаз и хитрой улыбки…

Часть II

Первая кровь

Я может другая, просто монстр,

Но вы на себя посмотрите сами.

Да, я убивала. Но чтобы выжить!

Я – девочка с красными волосами.

Убила в себе и страх, и слабость –

Вам больше не видеть меня со слезами.

Сомнения убила вместе с верой,

Я девочка c мрачно-большими глазами.

Твердила себе, что в любви не нуждаюсь,

Гонимая гневными голосами.

Я девочка с пропастью вместо сердца –

Я девочка с красными волосами.

Этан. За 8 дней до акции протеста

– Я принес таблетку.

– Нет.

Этан грустно вздыхает:

– Что «нет»?

– Принимать не буду.

С каждым разом этот ритуал утомлял всё больше и больше.

«Зачем мы тратим время? Он же знает, что я не отстану, пока не добьюсь своего». Почти всегда Мэттью сдавался и с неохотой, даже неким отвращением проглатывал своё фармацевтическое

спасение. Или проклятье. Так он считал, наверное.

Этан садится на край кровати:

– Хочешь опять пролежать до утра, смотря в потолок? Надо принять таблетку.

Мэттью молча накрывает лицо подушкой:

– Отстань, я старше – сам разберусь.

«Как ребенок».

Было непросто затащить Мэттью сюда, в квартиру Кайлы и Пэйдж, в самую гущу событий, в сердце мятежа. Этан треплет его за плечо:

– Прими таблетку, лучше же станет! Почему ты всегда противишься?

В комнату стучатся. Заглядывает Пэйдж:

– Этан, я…

Он перебивает её:

– Подожди, пожалуйста, пару минут.

Удивление проскальзывает в её взгляде. Она неохотно закрывает дверь с той стороны.

Мэтт хрипит:

– Как вата. Сладкая вата.

Этан непонимающе переспрашивает:

– Чего?

– После таблеток всё как сладкая вата – разум, тело. Пожалуйста, Этан. Я не хочу зависеть от них.

– Мэттью, я вижу, что тебе плохо, может лучше сладкая вата, чем…

Он замолкает, боясь неправильно сформулировать свою мысль. Мэттью тоже молчит. «Он уже не спорит, может быть, я близко к победе».

– Если я приму, мы вернемся домой?

Этан усмехается:

– Ну ты захотел. Теперь наш дом здесь. Да ладно, тебе тут понравится, когда придешь в себя.

Брат поворачивается к нему, шурша одеялом.

– Я точно усну?

– Конечно! Держи.

Он вручает ему стакан воды и таблетку, облегченно вздыхая. «Если уж я выиграл этот бой, то уничтожить Синий круг не составит труда».

– Этан, здесь все меня ненавидят. Ты видел, как она посмотрела?

Этан закатывает глаза:

– Спящим ты нравишься мне больше.

Он покинул комнату и встретил Пэйдж в коридоре.

– Всё готово к новому митингу, осталось назначить дату и распространить информацию. Подумай над своей речью, сам понимаешь, они должны пойти за тобой, так что, постарайся.

Он нисколько не сомневался в своей речи, поэтому лишь недоверчиво поинтересовался:

– Уверена, что всё готово? Пойдем, проверим ещё раз.

Они сидят возле ноутбука, копаясь в различных списках и счетах. Он с важным видом достал из нагрудного кармана очки.

Этан вспоминает то, что пережила эта оправа. Когда-то, ведь, в ней стояли другие линзы.

Линзы, которые помнили, например, Джози. Ту самую Джози с химической завивкой, и неумением отступать. Можно сказать, Джози была первой его девушкой. Просто она сама так решила. Увидела, подошла, взяла за руку и поставила перед фактом: «Теперь я твоя девушка»

Этан и не стал её переубеждать. Откровенно говоря, ему и вовсе было всё равно.