Братство ревнителей церковного обновления (группа «32-х» петербургских священников), 1903–1907. Документальная история и культурный контекст

Балакшина Юлия

Политическая взволнованность членов Союза церковного обновления, безусловно, имела свои границы. Неслучайно даже со страниц газет их упрекали в том, что они не присоединяются к нехристианскому освободительному движению [203] . Когда известные общественные деятели тех лет Д. С. Мережковский, Д. В. Философов, А. В. Карташев и некоторые другие попытались привлечь столичное духовенство для организации в столице митинга-протеста против усиливавшихся репрессий, границы политической активности священников стали очевидными. Митинг планировалось приурочить к годовщине Манифеста 17 октября. Инициаторы митинга собирались провозгласить «Воззвание к Церкви», составленное Мережковским в резком полемическом духе [204] . В «Воззвании» предлагалось от имени собравшихся священников и мирян признать правительство отступившим от духа христианства и лишившимся благословения православной церкви, разрешить армию от присяги, объявить Святейший Синод лишенным канонических прав и возносить молитвы за освобождение народа, прекратив возношение

их за царя и царствующий дом. Заявлялось также и о необходимости созвать церковный собор. Карташев в письме к Мережковскому сообщал о результатах переговоров с лидерами Союза церковного обновления:

203

См., например: Философов Д. В. О братстве церковного обновления // Товарищ. 1906. № 34.

204

Текст воззвания частично опубликован в: Савельев С. Н. Идейное банкротство богоискательства. С. 100.

Дорогой Дмитрий Сергеевич. Был я у Аггеева. Предлагал. Не только не «зажглись», но без стыда замяли вопрос, как будто удивляясь моей наивности. Наполовину искренне не понимают, наполовину пугаются, как благонамеренные чиновники.

Сначала был один Аггеев. На мое предложение, ясное и довольно пространное, он сделал большие глаза, отвел их в сторону, протянул: «Мм..…» и занял меня другим разговором. Я почувствовал, что он в данную минуту не вверяется мне, потому что накануне видел меня с вами.

Через 5 минут явились Григ<орий> Петров и Егоров – с азартом рассказывают о своем участии в последних событиях «духовного ведомства». Я все-таки снова предложил проект митинга. Поддакнул один Гр<игорий> Петров, да и то с издевательским почти добавлением: «Конечно, можно высказаться на пастырском собрании и пригласить туда даже светских лиц, напр<имер> Антона Влад<имирови>ча, Аксакова, преподавателя семинарии…» Это говорил тот Гр<игорий> Петров, который в «Рус<ском> Сл<ове>» громит священников за «поповство».

Все они – только «попы».

На этих днях у них – интереснейшие собрания и рефераты по дух<овно>-акад<емическому> вопросу. Общее собрание разрешено даже Митрополитом (во вторник или среду). Больше им ничего не надо. Они чувствуют себя героями, занимаясь своими делишками, и воображают, что этот их домашний «бунт» есть бунт общероссийский и что больше с них ничего не требуется. Нечего и надеяться на быстрое собрание митинга, нужно договориться с этими колодами. Поджигать их с разных концов. Сегодня я возьмусь за Колачева. Не загорится ли кто из семинарских педагогов и т. д.? Вполне своего человека они послушают. [205]

205

Письмо № 20 // Взыскующие града. С. 82–83. (В примечаниях к публикации письма указано: «датируется по календарю».)

А. И. Введенский, лидер послереволюционного «обновленчества», отзывался о деятельности Союза церковного обновления как о явлении политически безобидном и наивном: «Оглядываясь назад, видишь всю безобидность этого освободительного движения. Это всего-навсего мечта о более каноническом устройстве церкви, протест против бюрократического Синода, воззвание к нравственному сознанию верующих, а также тому подобные очень благородные, но и очень невинные вещи» [206] .

206

Введенский А. И. Церковь и государство: Очерк взаимоотношений церкви и государства в России 1918–1922 гг. М.: Мосполиграф, 1923. С. 24.

Наконец, приведем строки из письма свящ. Константина Аггеева от 9 декабря 1905 г., демонстрирующие, что искушение «политикой» и «освободительным движением» было достаточно быстро преодолено даже самыми политически активными участниками Союза: «Действия революционеров – совершенное самодержавие, попрание свободы, порою инквизиция. Отныне я лично отказываюсь сказать, как прежде: я на стороне наличного освободительного движения..…» (С. 360).

Несмотря на вовлеченность в общественные процессы эпохи, внимание участников Союза к собственно церковной проблематике никогда не ослабевало. В феврале 1906 г. наконец увидел свет сборник «К церковному собору», в который вошли программные выступления членов группы. Две крупные канонико-богословские статьи этого сборника «Всецерковный собор и выборное начало в Церкви. Ответ на записку преосвящ. Антония, еп. Волынского и Житомирского» и «Соборы и патриархи» имеют помету: «Работа исполнена по поручению так называемой группы “32-х” петербургских священников, или точнее “Союза Церковного обновления”, членом Союза Н. П. Аксаковым, рассмотрена и одобрена на собрании союза» [207] .

207

К церковному собору. С. 62.

Николай Петрович Аксаков – тот «преданный Церкви мирянин», который еще с 1903 г. поддержал «вдохновением и богословской эрудицией» [208] группу молодых петербургских священников. Очевидно, что и далее он придавал деятельности группы не только научную глубину, но и богословскую напряженность. О безусловном авторитете Аксакова среди членов Союза говорит тот факт, что Николай Петрович неизменно оставался членом его бюро и составлял

наиболее значимые записки и доклады: «После перерыва – доклад Аксакова, прекрасный доклад, в пух и прах разбивающий все предложения Обер-прокурора, вскрывающий его ужасную неканоничность и противоречия. Доклад прерывался не раз аплодисментами» (С. 339).

208

Карташев А. В. Русская Церковь в 1905 г. С. 12.

В некрологе, опубликованном в журнале «Церковный вестник», автор, скрывавшийся под инициалами В. К. (вероятно, это был свящ. Владимир Колачев), попытался передать внешний облик Аксакова, отчасти глядя на него глазами одного из членов кружка-союза: «И говорил он, как писал, хотя бы приходилось говорить экспромтом, – обстоятельно, спокойно, размеренной и несколько величавой речью, приводя ссылки, делая цитаты, допуская тонкую, никогда не обидную иронию. Со своей импонирующе благородной и сановитой внешностью он казался мудрецом, перегруженным запасом разнообразных знаний» [209] .

209

В. К. Николай Петрович Аксаков: Некролог // Церковный вестник. 1909. № 16. С. 493–494.

Вероятно, именно авторитет и влияние Н. П. Аксакова не позволяли Союзу переходить на позиции внешнего реформаторства. В статье «Патриаршество и каноны» Аксаков писал: «.. всякие преобразования в Церкви, хотя бы они касались и внешних форм ее, тогда только можно согласовать с обязательным для нее единством в веках, когда оно вытекает из самого существа ее, из воспринятого ею и сохраняющегося в веках предания, в полной независимости и отрешенности как от “безусловных новаторов”, так и от произвольных “прожектеров-строителей”» [210] . Никакая идея не могла увлечь Аксакова сама по себе, если она не была поверена живым Преданием Церкви. Так, например, в указанной статье он задавался вопросом: «Можно ли вообще само патриаршество почитать вполне каноничным учреждением и ставить его венцом высшего церковного управления?» [211] На основании анализа многочисленных источников он делал вывод, что и патриаршество, если оно не освящено соборами, может оказаться неканоническим явлением.

210

Аксаков Н. П. Патриаршество и каноны: Возражение на статью проф. Заозерского «Основные начала учреждения патриаршества» (Богословский Вестник. 1905. дек.). СПб., 1906. С. 2. (В сборнике «К церковному собору» статья опубликована под названием «Соборы и патриархи».)

211

Там же. С. 9.

В «Церковном вестнике» № 3 за 1906 г. был опубликован «Проект церковных реформ» свящ. Петра Кремлевского, одного из членов Союза. В примечании к проекту говорилось: «Настоящий проект был прочитан в собрании Союза ревнителей церковного обновления 19 декабря и большинством был одобрен. По своему духу и во многих частностях он вполне совпадает с идеями Союза Церковного обновления, выраженными в различных записках, издающихся теперь отдельным сборником» [212] . Проект состоял из введения и трех частей. В первой перечислялись «ненормальные явления в современной русской Церкви», подлежащие устранению: синодальная форма церковного управления, зависимость церкви от государства, чрезмерное развитие епископской власти, неразрывная связь монашества с епископством, мирские награды, существующий способ обеспечения клира [213] . Вторая часть была посвящена необходимым изменениям в области управления и устройства. В 16-ти пунктах значились «поместный и областные соборы», деление церкви на множество мелких епископий, создание пресвитерских советов при епископах, ответственность церкви за жизнь общества, выборность церковных должностей и т. д. Отдельные пункты были посвящены жизни приходов [214] , богослужению [215] , духовному образованию. В соответствии с выводами Аксакова, проект предлагал «ни одного епископа не называть патриархом… из опасности: нехристианского превозношения пред другими, возможной централизации власти и вредной для Церкви, но неизбежной при этом внешней помпы…» [216]

212

Церковный вестник. 1906. № 3. С. 81.

213

Там же.

214

«П. 8 Каждый приход во главе с предстоятелем составляет свободное братство, юридически самостоятельную общину, которая сообща управляет своим церковным имуществом и занимается делом приходской благотворительности». Церковный вестник. 1906. № 3. С. 82.

215

«П. 15 В области церковного устава и богослужения весьма желательно упростить и приблизить к пониманию народа церковное богослужение. Для этого необходимо: а) пересмотреть существующий монастырский устав и представить на суждение всероссийского собора проект нового устава; б) сделать новый перевод богослужебных книг, приблизив их язык к литературной речи». Там же.

216

Там же. С. 81.