Братство тибетского паука

Бергер Павел

Извините, вышло так неловко… — виновато пробормотал он.

— Не беспокойтесь, мистер Картрайт! Наш сомелье и мистер Лесли возьмут на себя внеурочную сервировку легких закусок, как только возвратится мистер Горринг… Да, полагаю, мистер Радж не откажется помочь в приготовлении оригинальных блюд!

Мистер Радж склонился в почтительном поклоне — чтобы, как показалось Огасту, скрыть двусмысленную ухмылку. Впрочем, самому мистеру Картрайту было не до смеха: если приготовление пищи будет передано в смуглые руки мистера Раджа, в лучшем случае он останется голодным, а в худшем его стошнит от запахов колониальной кулинарии прямо в столовой! Надо было принимать срочные меры.

Он протянул дворецкому портсигар и, любуясь убегающей в небеса

струйкой дыма, заметил, что мало знаком с принципами управления таким огромным поместьем. Наверняка подыскать подходящую прислугу в наши дни совершенно невозможно! Мистер Картрайт не чувствовал за собой права вторгаться в такую тонкую сферу, но все же имел смелость предположить, что миссис Крэйг, служащая у него экономкой, вполне способна справляться с хлопотами по кухне в течение того времени, которое он проведет в Энн-Холле. Разумеется, это не французский повар из клуба, зато дама опрятная и рачительная.

Мистер Честер с соблюдением всех приличий ответил, что такая помощь будет вполне уместна. Многолетняя служба у мистера Картрайта — лучшая рекомендация для экономки. Огаст выразил готовность завтра же отправить миссис Крэйг телеграмму. Будет достаточно позвонить, вскинул бровь дворецкий. Да, в самом доме нет телефона, но подключенный аппарат имеется в сторожке привратника, сразу за центральными воротами парка. Лесли принял на себя труд проводить мистера Картрайта через парк и заодно напомнить привратнику, чтобы расставил мышеловки возле кухни и кладовой. Дворецкий высоко подбросил мышку носком ноги, ловко поймал за хвост и отправил во все тот же мусорный бак.

Пока Огаст обсуждал с лондонским камердинером, какая бутоньерка лучше сочетается с кремовой рубашкой, но при этом уместна на патриархальном чаепитии, и просил передать ему бриджи для игры в крикет, за оконцем сторожки пронесся пыльный смерч — мистер Горринг-младший возвращался в особняк на максимальной скорости, допустимой его здравым смыслом. Будущий лорд был весьма доволен собой, хотя дело оказалось достаточно щекотливым. В самой деревне никакого телеграфа и близко не оказалось, пришлось тащиться на станцию. Но там телеграфист отказывался принимать текст, посчитав столбики цифр розыгрышем. Тогда мистер Горринг наплевал на железнодорожную бюрократию и двинулся сразу в редакцию местного листка. Телеграфный аппарат там держат исключительно для собственных издательских нужд, но ему пошли навстречу, поскольку регулярно освещают спортивные успехи единственного наследника лорда Глэдстоуна в разделе «светская хроника». Протелеграфировал, для пользы дела позвонил в офис, поднажал — как он умеет — и стал ждать ответ.

Нет, скучать ему не пришлось, он отлично скоротал время за кружкой эля с хозяином газетенки, редактором и журналистом, благо все три ипостаси соединились в одном помятом жизнью лице. Напиток, сваренный по рецептуре, не замутненной требованиями санитарной службы, следовало отнести к безусловным достоинствам сельской жизни. Вот бараньи котлетки тяжеловаты, но партия в дартс способствовала пищеварению. За ней воспоследовал чай. Фотоснимок археолога прибыл в аккурат к моменту, когда Эджи расправлялся с мясным пирогом. Пришлось бросить недоеденный кусок, — служба превыше всего! — он уложил добычу в конверт для телеграмм, отнес в полицейский участок и отдал сержанту в собственные руки. Общение с многократно отвлекавшимся служителем сельской фемиды отняло у него немало времени!

Зато на обратном пути мистер Горринг неплохо развлекся, наблюдая, как некий полудурок ползает на коленях вокруг валунов мегалита и отвешивает поклоны вослед заходящему солнцу. Поразительно, но деревенские будни полны нехитрых радостей: такого натурального эксцентрика в Лондоне даже за деньги не увидеть! Молодой человек намеревался подойти и разглядеть идолопоклонника поближе, но, пока он парковал машину, тип исчез самым непостижимым образом — истаял как бесплотный

дух.

Смутные предчувствия одолевали Огаста, ему было решительно все равно, как мистер Горринг боролся с голодом и скукой, но он не успел вставить ни единого слова: привратник — дюжий, мрачный субъект — проворчал, дескать, кругом сколько хочешь припадочных и ненормальных! В санатории взяли моду выпускать психов на прогулки — пусть называют это «гуманным методом лечения», но деревенским с того не легче; они и сами выходить из домов по ночам опасаются, а уж детишек держат под замком даже днем. Сгинувшую домашнюю скотину уже давно никто не считает, за прошлый год в деревне три человека пропало — как в воду канули! Даже приезжали полицейские чины из самого Эксетера [23] . Ходили повсюду, смотрели в лупу, землю нюхали да головами качали. Только не под силу чужакам разобраться в деревенской жизни, самого полицейского инспектора пришлось вытаскивать из зыбучих песков — едва поспели! Джентльменам тоже лучше бы поостеречься, не гонять лишний раз по пустошам…

23

Эксетер — административный центр графства Девоншир.

Но Лесли бойко попенял селянину за глупые суеверия, растянул резиновые губы в улыбке, повернулся к мистеру Горрингу и уведомил, что в отсутствие будущего лорда «их милостью» интересовалась молодая женщина. Запнулся и добавил:

Не решусь назвать ее леди…

Ого! — двусмысленно хмыкнул Эджи. — И здесь встречаются такие девицы?

Она не девица… То есть не такая… — окончательно спутался Лесли, — особа! Подняла страшный крик, когда ей не позволили войти. Вы бы только слышали! Но мистер Честер строго-настрого запретил нам пускать в особняк посторонних без его разрешения. Но в тот момент мистер Честер был занят, и получить разрешение я не мог.

Хм. Никаких особ я не жду, хотя занятно — блондинка или брюнетка?

Скорее, темная шатенка, — Лесли стал разглядывать носки надраенных ботинок. — Она… приходится вашей милости невестой. То есть… я не знаю. Это она так сказала!

Мистер Горринг посмотрел на мистера Картрайта — мистер Картрайт посмотрел на мистера Горринга. Их взгляды встретились и наполнились тоской, а мысли совпали.

Мардж?

Точно. Маргарет вернулась из Испании.

Леди ездила в Испанию смотреть корриду? — вежливо осведомился Лесли.

Скорее участвовать…

VII

Май, 10, 1939 г., среда 20–15 по Гринвичу

Парк странным образом изменился.

Солнечные лучи сдались и уступили место сумраку. Птицы затихли. Их звонкие утренние трели сменил стрекот сверчков и пронзительный комариный писк. Цветы стыдливо прикрыли тычинки и пестики лепестками. Черные силуэты с распахнутыми крыльями перечеркивали пронзительно-синее небо — летучие мыши приветствовали сгущавшуюся тьму. Где-то гулко ухнула сова, прошуршали в траве то ли бесстрашные мыши-полевки, то ли лесные духи и призраки древних друидов. Над водой поднимался легкий туман, осторожно подкрадываясь к белоснежным мраморным статуям. Изваяния недобро ухмылялись в ожидании полной луны, они словно жаждали спрыгнуть с постаментов и устроить кровавую охоту на припозднившихся фланеров.

Мистер Горринг ушел далеко вперед, и Огаст отчаялся нагнать его. Черный, отяжелевший от мрака особняк всеми башенками и фронтонами нависал над центральной аллеей парка, грозя рухнуть вниз и повергнуть мир в хаос и запустение.

Один лишь мистер Честер возвышался над ступенями перед входом с лампой в руках, как непобедимая преграда между светом и сумраком!

Мистер Горринг окликнул дворецкого:

Привет, Честер, старина! Найдется у вас в закромах бутылочка виски?

Безусловно. Но мой совет — воздержитесь, сэр.