Братья крови
Шрифт:
– А за сэра Генри не хотелось? Смотрю. И даже включать умею.
– Сэр Генри – напыщенный алкоголик. Значит, не совсем старомодный?
– Таким его сделал Никита Михалков. Збышек покупал для меня диски с кинофильмами.
– Молодец он, твой Збышек. Был, – она вздохнула. – Так что там с одеждой?
– Направо – дверь в гардеробную. Все, что захочешь, твое. Только я не советую. Лучше дождемся ночи, и я сам схожу.
Она подумала и согласилась. Но все равно пошла выбирать одежду. Вышла в длинном, до пола – я хоть и не отличался великанским ростом, но был повыше, – халате, расшитом
К сожалению, мелкое чудовище исчезло. Нет, труп никто не уносил – иначе пропало бы и замусоленное тряпье, служившее ему одеждой. Но оно оставалось на месте: рваный носовой платок, чулок, скрученный и завязанный затейливым узлом наподобие кушака, рукав от рубашки с тремя перламутровыми пуговицами и красный носок, который я впопыхах принял за фригийский колпак.
– Одичавший Буратино? – несмело предположила Жанна.
– Ну да… А с ним, очевидно, были Арлекин и Пьеро, – устало усмехнулся я.
Загадки, загадки, снова загадки… Сколько можно? Хочется простой и спокойной жизни, пускай она и не является жизнью, на взгляд людей, но мне и такой достаточно.
– Ты что-то говорил о фейри, Анджей.
– Да… Бист вилах едва не отправил меня в Великую Тьму.
– А что ты знаешь о «красных шапках»?
– Пожалуй, ничего…
– Я читала когда-то, но точно не помню. Крутится что-то в голове… Интернет у тебя в доме есть? И компьютер?
Я тем временем нашел пластиковый пакет для мусора и осторожно, кончиком сабли подцепив одежду предполагаемого фейри, прибрал ее с пола. Крепко завязал упаковку и спрятал в стенной шкаф. Услыхав последние слова Жанны, пожал плечами:
– Компьютера еще одного нет. Только ноутбук. А Интернет должен быть. Збышек как-то подключался.
– Может, у него был мобильный модем?
– Может быть. А что это?
– Вот какой ты! – Девушка даже кулачком взмахнула в сердцах.
Пришлось успокоить ее поцелуем.
Глава пятнадцатая
Письмо Амвросия
День с Жанной пролетел незаметно. Все-таки любовь – великая сила, заставляющая всех забывать о скоротечном времени. Даже бессмертных, даже носферату. О наступлении закатного часа я понял по вновь накатывающему оцепенению. Строго-настрого запретив девушке выходить из дому без меня, я прилег и закрыл глаза.
Самый сильный вампир на вечерней и утренней заре беззащитнее младенца. Все охотники знают это. Потому-то все убийства кровных братьев совершаются или на закате, или на рассвете. Или днем, если нападающие борцы с нечистью не уверены в своих силах и рассчитывают сразу пустить в убежище моих сородичей солнечный свет.
С этими мыслями я и уснул, бросив последний взгляд на Жанну, калачиком свернувшуюся рядом. Только бы ничего не случилось. Не нужны мне никакие обиженные коллекционеры холодного оружия, никакие мафиози и спецслужбы, не нужны иномировые гости, которым я, как видно, чем-то насолил – ума лишь не приложу чем? Пусть все будет тихо и спокойно. Если
Когда я открыл глаза, в гостиной играла музыка, а из кухни доносился щекочущий ноздри аромат поджаренного бекона и кофе. Конечно, я не могу питаться человеческой едой, но это не значит, что запах или вид ее мне неприятен. Я любил смотреть, как Збышек готовит, и всегда поощрял его кулинарные изыски – я не обеднею, если мой слуга купит свежую семгу, а не вымороженного до состояния целлюлозы хека, если сварит себе не ячменный кофе, а настоящий бразильский. Впрочем, Збышек всегда отдавал предпочтение старой дореволюционной кухне, отлично приготавливая расстегаи, щучину, заливное с говяжьим языком и грибами, куриные котлетки с косточкой, паштеты горячие, рулетики с мясом и рыбой. Все это он готовил сам, долго, тщательно и со вкусом. А потом неторопливо, наслаждаясь каждым глотком, съедал.
Одевшись – ведь вскоре предстоит выходить на улицу, – я заглянул на кухню. Жанна хлопотала у плиты, одетая в мои брюки и рубаху с закатанными рукавами. Какое-то время мне удавалось оставаться незамеченным, наслаждаясь ее быстрыми, уверенными движениями, а потом девушка почувствовала взгляд, обернулась.
– Можешь оставаться здесь, сколько хочешь, но тогда придется купить тебе одежду более подобающую, – сказал я.
– А что, в этой я тебе не нравлюсь? – улыбнулась она. Подбежала и чмокнула меня в щеку.
– Нравишься. Но лучше подобрать что-то по размеру.
– Хорошо. Как скажешь.
Жанна вернулась к плите и перевернула деревянной лопаточкой обжаривающиеся на сковороде ломтики бекона.
– Будешь?
– Я не ем человеческой еды.
– Ну я понимаю, тебе нужна кровь. Но разве ты даже не хочешь попробовать?
– Я не ем не потому, что не хочу, а потому, что не могу. Вот уже шестьсот лет.
– Ужас! И не пьешь?
– Не пью.
– И не куришь?
– Не курю.
Она всплеснула руками:
– Подумать только! По мнению моей мамы, ты – идеальный мужчина для меня.
– И этот идеальный мужчина оказался вампиром. Что бы сказала твоя мама?
– А ей знать необязательно. Мы не виделись уже пять лет. Так, перезваниваемся по телефону.
– Она живет не в Киеве?
– Дебальцево. Есть такой маленький город в Донецкой области.
– А отец?
– Он бросил нас, когда мне было три года.
– Братья, сестры?
– Только сводные. Им до меня нет дела. Как и мне до них. Я очень циничная?
Я пожал плечами:
– Где тут цинизм? Я привык жить в обществе, где каждый сам за себя.
– Так это вампиры. А люди всегда были сильны тем, что поддерживали друг дружку в трудную минуту.
– Правда?
– Так принято думать.
– Наверное, мне попадались не те люди.
– Наверное, мне тоже. – Жанна вздохнула и вдруг глянула на часы, тикающие над столом. – Ого! Без четверти десять. Пора за ноутбуком.